Три механика — два гуманоида и верпин — колдовали над помятым кокпитом одной из машин. Консул всерьез сомневался, что им удастся реанимировать смятый в гармошку механизм, но механики периодически творили чудеса.
— Хорошие эти ребята, верпины, — раздался незнакомый голос. Консул обернулся, увидев позади себя того самого пилота, что прежде ругался с механиком. Средних лет, среднего роста, с простым лицом, но цепкими, внимательными глазами. И явно тренированным телосложением — летный комбинезон буквально трещал по швам. Вот только выражение лица — словно юношеское. Того и гляди, пушок под носом пробьется. — После того как они присоединились к Империи, качество обслуживания истребителей и прочих МЛА выросло в разы. Из металлолома могут собрать истребитель. Я, кстати, Ники Фор, командир 507-й эскадрильи. Мы здесь временно — починим машины и прямиком на Манаан, в распоряжение гранд-адмирала Граджера. У парочки моих ребят мотиваторы полетели — во время переброски натолкнулись на корсаров сепов, слегка повоевали и пострадали. Командование нас сюда направило заменить гипердрайвы на подбитых «крестокрылах». И снова по машинам — и снова в путь.
— Консул, 187-я, — клон пожал протянутую ему руку. — Только из учебки?
Коллега-комэск раскатисто захохотал.
— Ты шутник, парень, — объяснил он. — Не смотри на детскую мордашку — просто хорошо сохранился. Вообще-то я служил во Флоте обороны Кристофсиса. Потом перешел в действующий флот. И вот, почти год — в деле. Семь подтвержденных уничтоженных…
— «Стервятников»? — хмуро поинтересовался Консул. Семь истребителей сепов — это даже не смешно. Любой клон мог за один бой сбить до эскадрильи. Дроиды же! Даже в статистику категорий пилотов учитывались сбитыми только пилоты-органики. На своем счету Консул имел более тысячи сбитых дроидов и восемьдесят одного органика и по праву носил титул пилота-аса. Даже на его машине механики уже рисовали отметки о сбитых противниках не поштучно. Каждая отметка вражеской машины — это эскадрилья. Причем в зачет шли только пилоты-органики. Учетом сбитых дроидов занимался астромех.
— Нет, — улыбнулся Ники. — Пять фрегатов и два «Бунтаря». Личный рекорд. У остальных по одному-два. В моей эскадрилье не считают «жестянок» — только органиков или крупные звездолеты.
— А, — только и ответил Консул. Хороший подход к системе учета. Сколько там 187-я сбила тяжелых кораблей? Да наверное с десяток наберется. На всех. — Не возражаешь, я хотел бы проверить свой «крестокрыл».
Не дожидаясь ответа, он обошел истребитель с правого борта, проверил и отметил, что пусковые шахты торпедного кластера, блестели так, словно их отполировали языками.
За спиной сдержанно гудели механики, клон делал вид, что его это не касается. Пусть страдают. Если есть что-то, что раздражает механиков больше, чем пилот, спорящий с ними насчет ремонта своей машины, так это сам факт проверки летчиком машины.
Существовало неписанное правило — пилоты доверяют своим механикам. Всегда, во всем, безоговорочно. Каждый делал свою работу и не вмешивался в чужую ипостась. Однако, Консул мог назвать сотню — а если подумать, то и еще парочку сверху — причин, по которым он считал, что перед вылетом обязан проверить машины эскадрильи. И каждая из них, если их озвучить — будет логична с точки зрения пилота. Но приведет в бешенство механиков.
Исправность машины — это залог успешного выполнения задания. Механики знают свое дело — некомпетентные в Имперском флоте не служат. Но, по мнению Консула, каждый пилот должен знать свою машину настолько, чтобы при необходимости провести минимально возможный ремонт. Или набор инструментов и небольшой запас запчастей в грузовом отсеке завод-изготовитель оставляет потому что им девать металл некуда?
Любая мелочь способна привести к крупным неприятностям, которые обычно заканчиваются тем, что пилот проводит время в холоде и темноте, когда его машина идет в разнос. На его памяти, пятеро пилотов в 187-й так и не дождались спасателей, сбитые дроидами. С тех пор он поклялся не допустить потерь из-за подобных недочетов. Если это значит — заставить пилотов вызубрить матчасть своего корабля так, что устройство фузионного двигателя им будет сниться ночами вместо роскошных красоток — пусть будет так. Пусть они ненавидят комэска, но возвращаются на палубу. Живыми.