Вопрос заключается в том, где они теперь, все эти крученыхи, гуро и гнедовы, помимо формалина литературоведческих томов, откуда извлекаются время от времени в качестве диковин – для аргумента в полемике или включения в очередной такой же том? Кто их читает, да и когда-либо всерьез читал? И может ли уважаемый читатель вообразить себе любителя поэзии, наслаждающегося на сон грядущий – или в минуту разлада душевного – бессмертными строчками «Дыр бул щыл…»? (Мне возразят, что они и не предназначены для услаждения, но являют собой лабораторный – или «слесарный», пользуясь определением Маяковского, – опыт. Но, во-первых, об этом-то я и говорю, а во-вторых, именно к «опытам» в итоге авангард и свелся.)
Реальным урожаем эпохи оказался отнюдь не крайний эксперимент, но вполне «умеренно-традиционное» (по нынешним меркам) творчество Пастернака, Мандельштама, Ходасевича и т. д., не говоря уж о вовсе ретроградном Есенине. И лишь наравне с ними – Маяковский и Хлебников – но отнюдь не целиком и не потому, что «новаторы» (строго говоря, не новаторского искусства вообще не бывает), а в силу дарования своего, которое, как известно, и есть «единственная новость».
Не стоит думать, что только «заумь» и только начала века столь безнадежно скучна. Попробуем отведать современных авторов.
эта претенциозная и малограмотная галиматья – из метящего уже в современные «классики» Айги.
А вот из другого претендента, Вс. Некрасова:
Ян Палах
Правда здорово? А вот из автора попроще, но тоже в узких кругах довольно известного, М. Нилина:
(Опус приведен целиком.) Не знаю, как кто, а я – наелся. И множить примеры – только переводить бумагу.
Если судить об итогах почти векового развития авангарда не по написанному о нем, а по созданному им, то они удручающе ничтожны. Собственно, история этого направления не столько корпус произведений (их редко кто читает, даже в монографиях), сколь сумма деклараций о намерениях: манифестов, апологетических статей, комментариев, а теперь уже и воспоминаний и прочей побочной (на деле – основной) продукции.
Кстати, сами «зачинщики», будь то в поэзии или в изобразительном искусстве, достаточно скоро этот свой «дефект» обнаружили: Малевич, по свидетельству Варвары Степановой, говорил, что «может быть, уже теперь не надо больше и писать, а только проповедовать». Оно и правда, открытия такого рода одноразовы – ну, еще «Черный квадрат», ну «Красный…», ну, та же Степанова, ну, Гуро… – это как один и тот же анекдот рассказывать в прежней компании. Недаром, по меткому наблюдению В. Перельмутера, авангардисты первых призывов довольно скоро и весьма дружными рядами двинулись из чистого искусства в «прикладуху» – в агитки, рекламу, сценографию, дизайн… Заметим кстати, что агитки Маяковского и Хлебникова зачастую до того по форме беспомощны, что их неловко читать. А из чашек Родченко невозможно пить, как и сидеть на его стульях…
Не станем, однако, утверждать, что вся идеология авангарда от начала и до конца лишь плод умозрительного штукарства (как и того, что цитировавшиеся авторы определенно недобросовестны, – они вполне могут добросовестно заблуждаться).
Генезис авангардизма вполне отчетливо просматривается, и сама возможность (а на мой взгляд – опасность) его довольно естественно вытекает из хода развития искусства конца минувшего – начала нынешнего столетия.
Тут необходимо сделать небольшое техническое отступление. У разных авторов и в разных работах обнаруживаются различные толкования терминов «авангард» и «модерн» – от их слияния до полного противопоставления. Такая разноголосица означает, что термины эти, в сущности, еще не устоялись и, следовательно, могут быть и дальше использованы пишущим по его усмотрению. Отнюдь не претендуя на единственно «верное» их употребление, но лишь ради удобства изложения, я буду использовать их в настоящих заметках в своем понимании – каком именно, скоро станет ясно.