Итак, может быть, главная линия борьбы с гриппозным вирусом — не нахождение убийственных для него веществ, а вызывание во время эпидемии безобидного болезненного состояния клеток. Болезнь как профилактика другой болезни!
Не следует отвергать эту мысль. Ведь современная медицина ещё почти беспомощна в поисках лечебных препаратов против гриппа. Это удивительно. В биохимическом отношении вирус гриппа изучен прекрасно. Биохимия и иммунология владеют рядом превосходных методик. На земном шаре создано большое число антивирусных научных учреждений, в которых работает огромная армия учёных; среди них, конечно, много талантов, смелых исследователей. Однако десятки лет исследований не дали таких химико-терапевтических средств против вируса гриппа, которые спасали бы человечество от трагедий, вызываемых эпидемиями гриппа.
Почему организм человека не нейтрален в отношении фитонцидов высших и низших растений?
Я высказывался по этому вопросу неоднократно, пытаясь понять явление фитонцидов в экологическом и эволюционном аспектах. Тридцать лет назад было написано: «Почему, собственно, тысячи видов растений оказываются не нейтральными для человека и животных, а затрагивают те или иные существенные функции?.. Нельзя считать случайным, что огромное количество растений оказываются лекарственными или ядовитыми для человека, а не нейтральными. Мы забываем, что наши биологические предки... ещё недавно (с биологической точки зрения) жили в лесах, имели непосредственное общение с животным и растительным миром. Много ли поколений прошло после ледниковой эпохи? Едва 500 поколений. За это время произошла изумительная «эмансипация» мозга человека и «эмансипация» человека от природы благодаря развитию науки, техники и культуры. Произошло это в такой короткий исторический срок, что общественно-историческая среда не могла настолько изменить биологическую природу человека, чтобы нацело исчезли те экологические взаимоотношения, какие сложились за долгий период эволюции между нашими предками и окружающими их растениями и животными. Современная медицина, используя лекарственные средства растительного происхождения, отчасти имитирует экологические отношения наших предков с растениями»[24].
К сожалению, мало ещё исследований влияния фитонцидов на организм человека и животных, хотя и имеются превосходные работы, например М.М. Эпштейн, И.В. Торопцева, А.Г. Филатовой, А.И. Гот-Лопаковой, Б.Е. Айзенман и С.И. Зелепухи.
Необходимо изучить влияние фитонцидов на иммунологические свойства организма, на способность к физиологической и репаративной регенерации, на все те функции, которые способствуют гомеостазу, сохранению нормальных морфо-физиологических процессов. Любой нормальный организм животного и человека, как правильно выражаются, неистово защищает свою целостность. Иммунологические свойства есть одно из проявлений этой неистовой защиты организмом своей интеграции, целостности. Именно такое, могущее показаться излишне широким, чересчур общего характера биологическое направление исследований особенно необходимо для биологии и медицины. Зачем нужны фитонциды их продуцентам? Каково их иммунологическое значение? Как влияют фитонциды на тот организм, к целебным силам которого мы даём в их лице надбавку, выработавшуюся у растений эволюционным путём?
Замечание о поисках противоопухолевых антибиотиков
Следует напомнить о поисках противоопухолевых «антибиотиков». На VI и VII совещаниях по фитонцидам (июнь 1969, Киев; июнь 1973, Киев) доложены превосходные исследования, направленные на поиски противоопухолевых препаратов растительного происхождения. Такие препараты ищут учёные и в других странах.
К моему сожалению, некоторые исследователи не обратили внимания на мои неоднократные высказывания о том, что собственно «антибиотические», противомикробные свойства фитонцидов не имеют прямого отношения к этим поискам. Ошибочно называть противоопухолевые препараты «противоопухолевыми антибиотиками». Бластоматозный рост ничего общего не имеет с инфекционными заболеваниями, бактерицидные и фунгицидные свойства фитонцидов навряд ли имеют значение для онкологии.
В моей монографии «Регенерация и соматический эмбриогенез» (Л., 1959) и в других работах доказывается, что все факторы, способствующие физиологической и репаративной регенерации и иным нормальным процессам формообразования, тормозят развитие опухолей и, наоборот, всё, что тормозит регенерацию (и тем более подавляет её), благоприятствует бластоматозному росту, может создавать «предраковый фон». При опухолевых процессах регенерационные способности организма оказываются ослабленными. Из этого следует, что требуется искать такие препараты растительного происхождения, которые стимулируют нормальные морфогенетические процессы и прежде всего регенерационную способность организма, особенно физиологическую регенерацию. Таким образом, в числе критериев для отбора на дальнейшее исследование кажущихся антиопухолевыми препаратов важнейшим должен быть: стимулирует ли данный препарат регенерационные процессы.
Трудности работы в этом направлении не должны отпугивать учёных. Эмбриологи и специалисты по регенерации могут предложить облегчающие исследование модели, позволяющие в предварительной форме быстро получить ответ, тормозят или стимулируют регенерацию интересующие вещества.
О некоторых дискуссионных вопросах
Следует подчеркнуть необходимость расширения и углубления исследований фитонцидов в экологическом плане.
Заслуживают особого внимания мысли Ф. Вента, который подсчитал, что только эфиромасличные растения земного шара ежегодно выделяют в атмосферу 175 миллионов тонн летучих органических веществ. Атмосфера нашей планеты и все воды её, включая почвенные, насыщены фитонцидами. Недаром некоторые исследования доказывают, что и цвет неба в значительной степени определяется органическими веществами, выделяемыми растениями.
Вент в 1962 году высказал спорную, но очень интересную мысль. Миллионы тонн летучих органических веществ растений, окисляясь и распадаясь под действием света, освобождают огромное количество энергии, которое выражается в тепловой форме в поистине гигантской цифре — более 10 000 000 000 000 000 000 (единица с 19 нулями) калорий! Чтобы создать приблизительное представление о таком количестве энергии, вспомним, что здоровый человек тратит на все виды своей жизнедеятельности за сутки 2000—3000 калорий, а это приблизительно то количество энергии, которое требуется, чтобы температуру воды, равной весу человека, поднять с 0 до 50 градусов по Цельсию.
Вент предполагает, что энергия, возникающая в атмосфере при окислении летучих выделений растений, обусловливает постоянный положительный заряд атмосферы по отношению к поверхности Земли. Количество этой энергии приблизительно совпадает с энергией всех грозовых разрядов на земном шаре за год. Это также единица с 19 нулями калорий! А грозы возникают преимущественно в местностях с обильной растительностью и крайне редко над обширными пустынями. Почти не бывает гроз зимой, когда мало выделений растений. Вент и предполагает, что распределение зарядов в грозовой туче определяется тем, что в наружных тёмных участках тучи находятся окисленные органические вещества и там создаётся положительный заряд, а в центре тучи окисленных веществ нет и создаётся отрицательный заряд. Происходят разряды молний внутри грозовой тучи и между тучей и землёй.
Может быть, Вент прав? Подождём, опровергнут ли его смелую гипотезу метеорологи и физики.
Автор этих строк просил бы читателя не отвергать и его гипотезу, касающуюся загадочного до сих пор явления миграции рыб. Какие природные силы заставляют некоторые виды рыб проделывать тысячекилометровые путешествия в океаны, почему рыба «находит» реки, в которых она отложит свои икринки? Может быть, и здесь «замешаны» фитонциды или продукты их разложения? Может быть, учёные мало ещё внимания уделили обонянию рыб? Органические вещества, выделяемые растениями, произрастающими в районах нерестилищ, распространяются на сотни и тысячи километров от места их возникновения. Не служат ли фитонцидные вещества (запахи) «обонятельным проводником» для мигрирующих рыб? Кто знает? Следовало бы строго научно проверить эту гипотезу.