Сели в машину вместе с Александром Кузнецовым.
— Этот пуск был наш, — он имел в виду, что запуском космического аппарата руководило РКА. — Наверное, мне придется быть председателем комиссии.
— А почему не Козлов?
— Отказали средства выведения, а это — по нашей кафедре.
И ко мне:
— Как ты думаешь, с чего начинать? Твое мнение?
— Понимаешь, мы второй раз наступили на одни и те же грабли. А это в нашей технике недопустимо. Во-первых, комиссия Никитина так и не установила истинную причину первой аварии, хотя методически работа была проделана грамотно. Поторопились. Многие уповали на случайность. А случайностей не бывает. Пример нынешняя авария. Опять на тех же секундах работы двигателя второй ступени. Значит, нужно копать глубже. А во-вторых, нужно опять создавать рабочие группы по направлениям, таким как: двигательная, технологическая, телеметрическая, по подготовке PH на техническом и стартовом комплексах, по анализу найденной материальной части, по системе управления и, конечно, обобщенная группа. Задачи тоже нужно ставить конкретные.
Неожиданно наша «Волга» остановилась. Спустило колесо. Водитель начал его менять.
— Нужно было мне на своей машине ехать.
— Не переживай. Сейчас двадцать-тридцать минут уже ничего не решают.
Мимо нас проскакивали машины с членами госкомиссии. Они притормаживали, видя нашу беспомощную машину, но по нашим знакам — помощь не нужна, проезжайте — снова набирали ход и укатывали в сторону штаба.
Водитель Виктор, на вид не атлетического сложения, очень расторопно справился с проколом, и мы снова в пути.
— Нужно наверстать время, — только и попросил его. Но наша «Волга», как бы чувствуя свою вину, бежала по разбитому асфальту быстрее обычного.
В штабе уже кипела работа. Кто-то звонил по мобильному в Москву, кто-то страстно обсуждал, что делать дальше. Генеральный директор А. Киселев опять тихо сидел в сторонке, уйдя в себя. Ситуация не прибавляла ему ни настроения, ни здоровья. Можно только представить себе, что творилось у него в голове. Ведь вторая авария ставила под сомнение запуск служебного модуля к международной станции. А это уже государственные обязательства.
Опять поразился спокойствию и деловитости командира космодрома. Казалось, что это для него обычная ситуация, которая бывает у него каждый день, и он четко знает, что делать. Команды Леонида Тимофеевича были короткие, четкие и понятные. Уже раскручена летная служба, договорились о встрече в Караганде. Баллистик с точностью до нескольких километров доложил о районе падения ракеты.
— Повезло нам хоть в этом, — только и сказал командир, — район малонаселен, хорошо, что не упали на населенный пункт.
Смотрю на военных и спокойнее становится. Их четкая работа внушает доверие. Вновь образованные структуры от РКА на космодроме выглядят в этой ситуации пока беспомощно.
— Кто летит? — опять командир проявил инициативу.
— От нас — Додин и Недайвода, — вымолвил А. И. Киселев.
— Я сам полечу, — это уже А. Н. Кузнецов предложил себя. — От военных я сам полечу, и еще… — он немного задумался, — определимся. Вылет в шесть тридцать, то есть через полтора часа. Прошу учесть, что нужно взять с собой деньги, желательно валюту.
— Так где же ее взять ночью? — сразу несколько голосов.
— Не знаю, только в прошлый раз нам деньжата сильно помогли.
— Да мы помним, как Недайвода купил дом и подарил его казашке.
— Не только я, но и Юрий Николаевич Коптев внес свою долю, — поясняет Анатолий Недайвода.
— У казахов целый скандал разразился после этого, — смеялся Л. Т. Баранов. — Они пришли к этой хозяйке и говорят: «Почему ты одна получила деньги, ведь упавшую ступень всем селом тащили к тебе во двор. Делись».
— И чем кончилось?
— Точно не знаю, но, по-моему, она уехала из села.
Я подошел к А. И. Киселеву.
— Доложил о случившемся Юрию Павловичу. Он искренне сожалеет и просил передать, что вы можете надеяться на его поддержку.
— Спасибо, — только и услышал в ответ.
Правду говорят, что беда сплачивает. Генеральный дал команду участвовать в аварийной комиссии и помочь выяснить, почему двигатель подводит уже во второй раз.
Стали расходиться. Кто уехал занимать деньги и на аэродром, кто поехал в свои экспедиции. Оставшиеся сбросились, кто сколько мог, вернее, у кого сколько было в кармане денег для отлетающих.
Конечно, и я не был исключением.