— Приступайте, – повторил Гарри, и вышло уверенно и торжественно.
Чиновник коснулся полотна палочкой – и кресло на директорском портрете опустело. Вторая картина дрогнула, перспектива ее углубилась, занавесь на окне зашевелилась от сквозняка. Северус Снейп обернулся.
Потом, когда директорскую раму перенесли в кабинет Макгонагалл, повесили рядом с портретом Дамблдора и деликатно оставили директора Снейпа осваиваться на новом месте, Гарри присоединился к маленькой компании, которая повезла вторую картину в музей. Пустую раму повесили безо всякой торжественности – все отложили до официального открытия. Чиновник уточнил, всем ли доволен мистер Поттер, и зашагал к берегу реки – аппарировать в Лондон. Пора было уходить, но Гарри ждал неизвестно чего, глядя на нарисованное окно.
Дождался. Снейп шагнул из‑за рамы, присел на подоконник, глядя в сторону. Откашлялся и, к огромному облегчению Гарри, заговорил первым.
— Я понимаю, что своим портретом в кабинете директора Хогвартса обязан вам, Поттер. Я благодарен. Не представляю, чего вам это стоило.
— Вы заслужили, – тихо проговорил Гарри. – Если бы не вы, от Хогвартса б вообще ничего не осталось.
И заговорил дальше, опасаясь передумать:
— Мне жаль, что вы умерли, и многим жаль, поверьте. Теперь, когда все знают, какой вы на самом деле.
Снейп молчал, но не тяжело, а так, печально. Взгляд его бродил где‑то далеко, пальцы безотчетно сжимали тонкий цветочный стебель.
— Не огорчайтесь, Поттер. Это к лучшему. Я очень скучал. Моя смерть не была напрасной, и единственное, чего я опасался, – что она была преждевременной. Но вы все сделали правильно, Дамблдор в вас не ошибся.
Стало легче. Гарри думал, что Снейп вернется в Хогвартс, но тот по–прежнему сидел на подоконнике, погруженный в свои мысли, и даже, кажется, чуть улыбался – совершенно незнакомое выражение, от которого все лицо его смягчилось и посветлело. Нет, знакомое. Гарри вспомнил, он видел эту улыбку – в воспоминаниях профессора. Когда мама называла его по имени.
— Профессор, – решился он. – Расскажите мне о ней…
Снейп вздрогнул, знакомым жестом завернулся в мантию, прижимая цветок к груди.
— Я рассказал все, что мог. Показал… Говорить об остальном – не просите, это личное, слишком… Это мое.
Он резко поднялся, обернулся через плечо.
— Она прекрасно играла в плюй–камни. И не жаловала квиддич.
И скрылся за рамой.
Гермиона была беременна. Нет, не так. Гермиона! Была! Беременна!!! Рон сиял и держал жену под локоть так, будто она уже на сносях, а не узнала радостную новость несколько дней назад.
Гарри понимал его. Он видел, как Рон возится с Джимом, он замечал, какими глазами Рон смотрит на стремительно круглеющий живот Джинни – уже второй раз! – он знал, что они с Гермионой стараются и уже даже немного нервничают: все‑таки шесть лет стараний должны увенчаться успехом. И вот успех.
Традиция собираться на Хэллоуин у Люпинов пришлась как нельзя кстати: новость сообщили сразу всем. Миссис Тонкс, Флер, Джинни и Тонкс обнимали Гермиону все сразу, засыпали поздравлениями, расспросами и советами. Гарри, Люпин, Невилл и Билл хлопали Рона по плечам, шутили и подмигивали наперебой. Профессор Смит, хогвартский зельедел, скромно стоял поодаль, но Рем не дал ему долго отмалчиваться, подтащил к счастливому будущему отцу.
— Поздравляю, мистер Уизли.
Голос у него был хриплый и резкий – Гарри уже знал, что это последствия старой травмы в заповеднике, как и ожог на пол–лица, и понимал, что кривая ухмылка из‑под повязки – на самом деле вполне искренняя улыбка. Да и Рон улыбнулся ему как знакомому.
— Рон.
— Верно, я забыл. Рад за вас и вашу жену, Рон.
— Мы с профессором Смитом познакомились, когда он заходил в магазин, – объяснил Рон.
— Купил всего понемногу, – проскрипел Смит. – Готовить противоядия от вашего товара – теперь моя работа.
— Эван справляется, – вмешалась Тонкс, – не чета прежним зельеделам.
— Не говорите этого при Роне, – Смит поднял руки, будто защищаясь. – А то они с братом начнут гонку вооружений, и мы с мадам Помфри капитулируем.
Рон радостно рассмеялся.
— Профессора Снейпа в помощь возьмите, – посоветовал он. – Как он там, кстати? Еще не выжил вас из школы?
Гарри вздрогнул и понадеялся, что этого никто не заметил. Он не любил разговоров о портрете Северуса Снейпа и еще больше не любил насмешек над ним, но не хотелось никому портить настроение. Впрочем, заметила Гермиона и тут же пихнула Рона локтем в бок. Ситуацию спас Рем – он появился, ведя палочкой перед собой целый рой стаканов с сидром.