— Разбирайте! Гермиона, для тебя отдельно сок. Будущим мамочкам – ни капли алкоголя
— Эй! – Джинни помахала рукой. – Ко мне, надеюсь, это тоже относится?
Рем преувеличенно трагично развел руками – прости, Джинни, сегодня Рон и Гермиона герои дня, забыл совсем – и призвал еще один стакан. В радостном смехе и шуме потонул опасный вопрос Рона, и Гарри вздохнул с облегчением.
— Гарри! – Тедди нетерпеливо подергал его за рукав.
Тонкс настаивала, чтоб сын называл крестного хотя бы «дядя Гарри», но «дядю» передергивало от этого обращения.
— Гарри! Пора уже, а? А то без нас все конфеты разберут.
— Да! – спохватился Гарри. – Сейчас мы из тебя такого гриндилоу сделаем, отец родной не узнает!
— Он узнает, – очень серьезно вздохнула Виктуар, без нужды поправляя феины крылышки. – Он знаете, как чует? Играть с ним в прятки совершенно невозможно…
Гермиона прыснула.
— Готовься, – предупредил Гарри. – Оглянуться не успеешь – будешь коллекционировать перлы собственного отпрыска.
— А что, Джим уже мочит корки?
— Он молча такого жару задает… С ужасом жду, когда начнет болтать!..
— Ну Гарри! – возмутился Тедди.
— Все, все, уже делаем! – Гарри втащил крестника на колени. – Итак, зеленые лохмы – раз!
Тедди зажмурился, и его каштановая шевелюра стала бирюзовой.
— Я же говорила, из него выйдет прелестная фея с голубыми волосами, – негромко заметила Гермиона.
— Вики ни за что б не разрешила отрастить ей длинный нос, – вздохнул Гарри. – Ладно, все равно никто не понял шутки.
— Я поняла, – вмешалась Тонкс. – Мне папа читал… О, Хороший человек, кажется, тоже читал маггловские сказки, вон ухмыляется.
— Хороший человек?
— Ага. Рем его так назвал, и я называю.
Что‑то царапнуло внутри, ерунда, конечно, Рем вправе общаться с кем хочет и как хочет, но прежних зельеделов на хэллоуинские посиделки не приглашали. Даже Слагхорна – он был не из этой компании.
— И что, вправду хороший?
— Гарри–и–и… – заныл Тедди, и Тонкс ухватила его за нос.
— Не отвлекайся, молодой человек! Делаем гриндилоу! Расти, нос! Расти, хвост!
— Баба, ду какой хвост! – прогундосил Тедди.
— А какой гриндилоу без хвоста? Рем! У гриндилоу хвост есть?!
— Нету! – отозвался Рем.
Тедди радостно показал длиннющий язык и поскакал к двери.
— Вики! Бери котелок, пошли!
Тонкс отправилась за детьми, а Гарри вернулся к столу с сидром и угощением и сам не заметил, как оказался у камина, где неслышно за общим шумом беседовали Рем и Смит. Как оказалось, о Снейпе. Гарри был уверен, что разговор завел этот Хороший человек, будь он неладен.
— Я как раз говорил Люпину, что не все празднуют сегодня, – глядя на Гарри, проговорил Смит.
— Вы намекаете, что и мне не стоило бы? – напрягся Гарри.
— Что? О, нет… Просто, когда я еще не знал, что буду праздновать вне школы, меня предупредили, что профессор Снейп…
— Насколько я помню Северуса, – отмахнулся Рем, – он был в Хэллоуин не мрачнее обычного. И с удовольствием делил с коллективом праздничный ужин. Но портрет, разумеется, другое дело… – он осекся.
— Чем больше узнаю о профессоре Снейпе, тем меньше понимаю, – неприятно ухмыльнулся Смит.
— Послушайте, что вам до Снейпа? – не выдержал Гарри. – Он умер, спасая школу, всех учеников и меня лично. Его считали убийцей и предателем, а это была неправда. Он заслужил, чтоб его портрет висел с остальными, вот и все. Он был директором Хогвартса, а портреты всех директоров есть в кабинете.
— Не у каждого директора есть музей, – хмыкнул Смит.
— Он был героем. Вас здесь не было, вы не можете представить, что творилось в Англии, магглорожденных убивали или сдавали в министерство за деньги, как… не знаю, как товар. Он… если бы не он, Хогвартс стал бы бойней, Кэрроу просто убивали бы полукровок на уроках…
Гарри замолчал и потер виски. Он повторял это много раз: в суде, Дэннису для его книжки, Рону, Гермионе и Невиллу, и снова в суде. Снейп выполнял распоряжения директора Дамблдора, он шпионил для Ордена Феникса с восьмидесятого года, он сумел убедить Волдеморта в своей преданности, чтобы защитить школу, учеников, он передал им меч Гриффиндора, он знал, что будет убит как мнимый хозяин Старшей палочки, – и был убит, страшно, отвратительно, медленно. И цеплялся за жизнь, чтобы успеть отдать ему, Гарри, свои воспоминания, которые ничего не решали на самом деле и нужны были, только чтобы оправдать Снейпа в глазах того единственного человека, чье мнение имело значение. Не Гарри Поттера, нет. Сына Лили Эванс.
И вот теперь какой‑то подозрительный тип попрекает его музеем?
Рон и Гермиона, к счастью, подошли к камину и нарушили неловкую паузу.