Я тихо усмехнулась. Вот бы они удивились, узнай, сколькому тут на самом деле можно научиться. Тот, прочитанный им гайд, видимо писал тоже, ещё тот профессионал! Ну! Меньше народу больше кислороду! Хотя для деревни и выгодно чтоб тут обитало побольше игроков, но я всё равно каждого из них воспринимала как соперника. Жаба, такая нелогичная особа!
Парни на деревенском пятачке свернули к выходу из Ярринки, чему я только радовалась, и проводила их взглядом до самого выхода. Лишь бы подальше от моей Варвары. Надо хоть у Клима спросить, как у них тут с наладилось с работниками или нет? Оглядела пространство возле колодца. Игрового народу заметно стало больше, можно сказать, что игроков стало столько же, как и в начале игры, но всё-таки меньше, чем было три месяца назад. Двери кузницы, трактира и единственной деревенской лавки хлопали постоянно, а это говорило том, что жизнь здесь снова забурлила.
На дороге, уходившей вдаль на Семихолмье виднелась прерывистая череда уходящих в большой мир игроков. Сама дорога маняще вилась между пологих темно-зелёных холмов, местами черневших пустыми полями. И над всем этим, как неусыпный часовой, стояла Великая Пуща, опасная и загадочная. Я тряхнула головой, выгоняя мечтательные мысли из головы. Всему своё время.
В кузнечной лавке за прилавком, Михей со скучающим видом предлагал товар покупателю. Я жестами показала ему, что хочу пройти к Ларе, на что он лишь согласно кивнул. За стенами раздавался звонкий, жизнерадостный стук по наковальне. Наш кузнец, сегодня в ударе. Приободрился, значит.
Прошла в жилую часть дома, где и разместилась моя любимая жрица. Её состояние со вчерашнего дня не изменилось в лучшую сторону, но и в худшую тоже. Присела рядом с ней на кровати, взяла её за руки, наладив с ней зрительный контакт и принялась всматриваться в неё особым, целительским взглядом.
Работа по восстановлению её сознания, потребовала от меня усердия и терпения. Буквально одно резкое мысленное движение или яркая, сильная мысль, и концентрация сбивалась, и все отрывочки сознания девушки, пускались в буйный пляс. Я аккуратно, боясь лишний раз дыхнуть, перебирала эти былинки, рассматривала их и пытаясь понять, есть ли между ними что-то общее. Пересмотрев больше трёх десятков таких кусочков сознания, поняла, что собирать я это всё, буду скорее всего исключительно на интуитивном уровне. Но сначала, надо разделить эти былинки, хотя бы по оттенкам чувств, которые каждая из них навевала на меня при мысленном соприкосновении с ними. Мне всегда казалось, что мелкая кропотливая работа, не мой конёк, особенно, если вспомнить рабочие отчёты, от которых я чуть ли не ревела в голос, но здесь эта же работа была подана под таким соусом, что нисколько не утомляла меня. Единственное, что меня слегка пугало, чтоб я, ненароком, не перепутала тут что-нибудь и не прикрепила что-нибудь важное в сознании девушки неправильно. Не хотелось бы увидеть, совсем другую Лару. Она мне дорога, такой, какой я её помню.
Я перебирала одну былинку за другой, пытаясь определить какую же эмоцию в себе она несёт, и удивляясь сама себе, тут бы в своих чувствах до конца разобраться, а я в тут в чужих ковыряюсь, по самый локоть.
Весьма примерно определив «радость», «грусть», «страх» и несколько других базовых эмоций я раскладывала их по своеобразным воображаемым кучкам на сломанных пиктограммах. Сложность представляло и количество кусочков личности Лары, даже на вскидку мне казалось, что их больше нескольких тысяч, при этом они так и норовили, оторваться от положенного мной им места, взлететь, и прибиться совсем к другой кучке.
Этот процесс не просто увлёк меня, он захватил всё моё сознание целиком, причём, чем больше я занималась этим трудоёмким процессом, тем спокойней мне было на душе. Вся эта мысленная возня действовала на меня успокаивающе, не каждое седативное средство имеет такой эффект.
Через некоторое время, краем сознания отметила, что кто-то настойчиво дёргал за руку, пытаясь привлечь моё внимание, но я была настолько сосредоточена, что только слегка отмахивалась от кого-то, будто от назойливой мухи. Неизвестного, моё нежелание отвлекаться на него, по-видимому, не устраивало, и попытки отвлечь меня становились всё настойчивей. Меня уже во всю трясли за плечо, и в какой-то момент я потеряла концентрацию, и солидная часть уже разложенных мной былинок радостно вспорхнуло в высь. Чёрт! Столько работы в пустую!