Неожиданно осознаю, что я Люси вообще не знаю. Сейчас она для меня как чистый лист. Я часто общался с ней, когда она была ребёнком, а потом навещал её всё реже и реже и в последнее время мы практически не общались и не разговаривали по душам. Я не знал, чем она живёт, что хочет, что её интересует и как представляет своё будущее.
Люси видит, что я не поддерживаю разговор и замолкает. Я благодарен ей за это и закрываю мысли ментальным щитом. Не хочу, чтобы она хоть что-то знала и мне навредила.
Я уже в ней не так уверен, как прежде.
Через какое-то время лампочка начинает мигать.
- Прибыли, - радостно произносит Люси и вскакивает с места.
Мне интересно, в каком месте она устроила выход из портала, и я тоже встаю.
Дверь бесшумно распахивается, и мы выходим. Глаза Люси горят радостным блеском, я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы находимся в королевской библиотеке дворца.
- Вот это да! – довольно восклицаю. – Ты настоящая магиня, Люси! Умница!
- Ты во мне сомневался? – кокетливо спрашивает.
- Нисколько! – на эмоциях сжимаю её в объятиях и чувствую, как она напрягается.
- Полегче, принц! Задушишь и останешься без портала в Алжир, - остужает мой порыв, и я с извинениями отхожу от неё.
Неожиданно слышим, как дверь в библиотеку открывается, входит мама и быстро стуча каблучками направляется в сторону сейфа, где находится родовая книга.
К моему стыду, я лет пятнадцать в неё не заглядывал. Даже не знаю почему. И время было и была возможность, но что-то всегда останавливало меня.
Люси быстро реагирует и накрывает нас куполом невидимости. Я делаю шаг назад, чтобы вернуться в портал и вернуться в Алжир, но она хватает меня рукой за запястье и останавливает.
- Не спеши, - шепчет одними губами и прикладывает указательный палец к моим губам.
Не знаю почему, но я подчиняюсь.
Смотрю на маму, как она огорчённо и как бы растерянно возвращается обратно от сейфа, так его и не открыв и у меня больно царапает внутри.
Что произошло? Чем она огорчена и что хотела прочитать в родовой книге и не решилась? Неужели так огорчена из-за болезни младшего мужа?
Мне хочется обнять маму, прижать её к своей груди, успокоить, сказать, «что всё будет хорошо», Чернолюк обязательно поправится.
Я делаю шаг к ней и замираю…
Слышу тяжёлые мужские шаги моего отца. Я их не спутаю ни с кем. Отец тоже спешит сюда.
Он распахивает дверь, влетает в библиотеку и вихрем подлетает к маме.
- Виола! Любимая! – с придыханием шепчет, сгребает её в объятия и наклоняется к матери.
-Ты вернулся, Любомар! Хвала богам! Живой! – голос её срывается дрожит, и она всхлипывает.
- Вернулся, не плачь, родная! Я здесь, рядом! – прижимает к своей груди и голодно страстно впивается в её губы.
Мне неловко, что мы подсматриваем за родителями и я тащу Люси к порталу, а она упирается, останавливая меня.
В этот момент отец одной рукой крепко поддерживает маму за спину, а другой рукой ласкает грудь и возбуждённо порыкивает. Она тоже ласкает его руками и сладко постанывает. Сейчас, возможно, они перейдут к пикантной сцене, а я этого смотреть не хочу и не буду.
Разворачиваю Люси на себя и рычу, наклонившись в лицо.
- Быстро открывай дверь, иначе придушу! – она хмурится, набирает полную грудь воздуха и отрицательно кивает в ответ. Я сжимаю её горло руками и почти не контролирую себя. Я готов придушить её на этом месте за неподчинение и самоуправство. Люси брыкается и ей удаётся щёлкнуть пальцами.
Отец тяжело дыша отстраняется от мамы и спрашивает:
- Есть какие-нибудь новости?
- Никаких, - тяжко вздыхает. – Любомар, я так устала переживать.
- Знаю, малышка, знаю. Побратимы жаловались на тебя, что ты почти ничего не ешь и не спишь. Так нельзя, родная! Ты должна показывать детям хороший пример и держаться.
Я не понимаю, что у них произошло. Меня никогда не тревожили никакими проблемами, словно я для семьи был изгоем или девчонкой.
Возможно, ещё потому, что я редко наведывался к ним, жил своей жизнью на чужой планете.
- Сил больше нет, Любомар, - тяжко вздыхает мама. – Не знаю, что девочкам говорить, они обо всём догадываются. Чернолюк совсем расклеился, ему с каждым днём становится хуже.
- Он сам виноват, - зло цедит отец и целует маму в висок.
Я впервые слышу, что он недоволен маминым любимчиком и запутываюсь в конец.
- Что у вас случилось? – хочется подбежать и спросить отца. - Чем я могу помочь? - приподнимаю купол невидимости, но Люси магически обездвиживает меня, опускает купол, а я стою, замерев как столб.
- Всё образуется, родная! – отец ласково уговаривает маму и гладит рукой по спине, а затем целует в макушку. – Вот увидишь, всё будет хорошо, - шумно вдыхает её аромат и прикрывает глаза.
- Ты сам веришь в это, дорогой?
- Верю! – уверенно произносит отец.
- А я нет, - надтреснутым голосом тихо обречённо шепчет мама и всхлипывает. – У нас осталось слишком мало времени.
- Ничего, мы справимся, Виола, - отец протяжно выдыхает.
- Что будет с дочками, ...с нами, ...с планетой? Я не могу не думать об этом, Любомар! - огорчённо произносит мама.
Я чувствую в её словах острую боль и моё сердце сжимается от боли.
- Мы с побратимами всё решим, ты только успокойся, любимая. Всё будет хорошо.
- Почему ты не хочешь рассказать о проблемах Ефимиусу? Он тоже наш сын! – возмущается мама, а я напряжённо прислушиваюсь и ментально благодарю Люси.
- Спасибо, тебе, малышка! Хорошо, что мы не улетели!
- Не за что! Слушай, что будет дальше и запоминай! – говорит уверенно, словно заранее знает о чём пойдёт речь.
- Наш сын, Виола, довольно долго живёт своей жизнью на чужой планете, - резко произносит отец, а ноздри его гневно трепещут.
Я чувствую, что он недоволен мной и пытается максимально сдерживаться.
- И что? - его же тоном спрашивает мама и в упор смотрит на отца. – Он наш с тобой сын, Любомар! Добрый, ласковый, заботливый мальчик, а ты не простил ему его выбор профессии, и Ефимиус был вынужден покинуть нас, - становится на мою сторону родительница – Ты его биологический отец и ни разу не поговорил с ним о наших проблемах! Он не изгой, а член семьи! Не девчонка, которую нужно оберегать! Он не маленький мальчик, а мужчина, если ты не заметил, что он уже вырос, - мама чеканит каждое слово, а отец молча слушает её и не перечит. – Он особенный мальчик и ты не должен его оберегать от проблем семьи!
- Виола! Я обо всём знаю, родная, и полностью согласен с тобой. Только наш сын ничем не сможет нам помочь, - огорчённо вздыхает отец. – Я давно смирился с его целительством и буду рад его возвращению. Я забочусь о нём, Виола, и хочу, чтобы Ефимиус остался жив! Пойми меня правильно. Наш сын не воин, любимая, он – лекарь и я его тоже люблю!
От этих слов у меня слёзы наворачиваются на глазах, и я часто моргаю. Не хочу показывать Люси свою слабость. На душе становится приятно, а тепло разливается по телу. Я безумно счастлив. Отец любит меня и оберегает. Семья заботится обо мне, и я должен им помочь.