Месяц назад я встретил Вику в театре и не узнал. Оказалось, что она поставила не на карьеру, а на богатых мужиков, готовых платить не за знания, а за красивое личико и согретую постель. Один из ее последних благодетелей подарил ей детский садик для «блатных». Мое как раз красовалось во всех газетах в связи со скандальной смертью Лизы. В одной из обличительных статей упоминалось, что я меня есть сын. Вика, конечно же, была в курсе дел и предложила помощь. Она сказала, что у нее отличное заведение с лучшими педагогами, хорошими условиями и удобным графиком посещений. И вот я здесь.
— А где Кирюша? — в недоумении спрашивает она, глядя на меня. Я киваю в сторону машины.
— Спит. — отвечаю, откровенно разглядывая сильно изменившуюся Викусю. — Как дела?
— Нормально. — она кажется приветливой, но держит дистанцию. Я совсем не помню, как мы расстались и есть ли у нее причины злиться на меня. Нет. Не думаю. Иначе она не предложила бы мне помощь. Я открываю заднюю дверцу и достаю Кирилла. Он все еще безмятежно спит. Что с ним делать? Нести в группу?
Заметив мою нерешительность, Вика забирает у меня ребенка.
— Я отнесу. — мягко говорит она, разглядывая мальчика. — Какой красивый ребенок. — на лице нежность и умиротворение. А детей Вика, похоже, любит. Наши взгляды встречаются, но она быстро отводит глаза.
— Сегодня будет собрание в восемь часов. Нужно познакомиться с воспитателями, обсудить детали. Приди, пожалуйста. — холодно просит она, разворачиваясь. Я посмотрел на обтянутый юбкой зад. Отлично сохранилась для тридцати шести лет. В юности меня тянуло на старшекурсниц. Я бы и сейчас не прочь скоротать с этой ухоженной тетенькой пару вечеров. Но она явно не горит желанием. Бог с ней. Другие найдутся.
— Постараюсь. — с сомнением бросил я ей вслед. — А где собрание будет?
— Позвонишь, я тебя встречу. — обернувшись, говорит Вика. Мне не нравится ее взгляд. Смотрит прямо в душу, то есть мимо меня. — Отлично выглядишь.
— Ты тоже. Удачного дня. — я расплываюсь в широкой улыбке.
— И тебе.
Я не стал дожидаться, пока она скроется из виду, и сел в машину. Меня ждал новый рабочий день.
С самого утра мне испортил настроение один из постоянных авторов. Мы заключили с ним контракт на три книги в год, выплатили ему аванс, а этот зажравшийся козел принес в издательство только одну рукопись и заявил, что у него творческий кризис. А меня е…т его гребаный кризис? Есть контракт, условия. Мне по барабану на его капризы. Так я ему и сказал. Он надулся, словно я оскорбил его лучшие чувства и заявил, что разрывает контракт и переходит, знаете к кому? К моей потенциальной невесте из Москвы. Якобы ему звонили из ее издательства и предложили более выгодные условия, а он мне что-то плел про кризис. Повторюсь — козел. Козел — с большой буквы. Я выгнал его в шею. Да таких бумагомарателей у меня целый легион. Стоит только свистнуть. В Москву он захотел. Я тоже хочу и что? А эта Инга та еще штучка, переманивает моих лучших авторов.
Ага, легка на помине, глядя на вибрирующий мобильник, думаю я.
— Что тебе? — грубо отвечаю ей. Кроткая заминка и прерывистое дыхание. Она явно ждала другого приветствия.
— Все нормально? — бесстрастно спрашивает Инга, справившись с обидой. Молодец. Умеет владеть эмоциями.
— Отлично. Могу тебя поздравить. — я все еще хамлю.
— С чем? — она сама невинность.
— Марк Захаров твой. — злорадно выдаю я.
— А, вот в чем дело. — в ее голосе звучит облегчение. — Владик, я не ставлю тебе в палки в колеса.
— А как мне это понимать? — я весь звеню от ярости.
— Я предлагаю тебе сотрудничество. Твое издательство заключило контракты с очень хорошими авторами, и они нас очень заинтересовали. Мы можем провести слияние наших компаний, сделав центральный офис в Москве. Ты переедешь к нам.
— И буду работать под тобой? Мы это уже обсуждали, и я обещал подумать, но ты уже начала действовать.
— И продолжу, если ты не согласишься. Неужели ты не понимаешь, как перспективно наше слияние для тебя? — она тоже начинает злиться, а я успокаиваюсь. В ее словах есть смысл. Я собирался согласиться, но не сразу. Я привык решать сам и терпеть не могу, когда на меня давят. Если я пойду на эту сделку, то она должна думать, что я сделала ей огромное одолжение, а не она вынудила меня.
— Понимаю. — спокойно сказал я. — Но я просил дать время, чтобы подумать. А Марк для меня не большая потеря.
— Ладно, мы поговорим об этом, когда я приеду. Как твои дела? — тон ее изменился. — Скучал по мне?
— Безумно. — я пытаюсь придать голосу нежность, но как-то мне сложно сегодня играть влюбленного мальчишку.
Мы поболтали минут десять. А когда Инга сказала, что ей нужно отъехать и пообещала перезвонить вечером, я облегченно вздохнул.
— Кофе хочешь? — в приоткрытой двери моего кабинета появилась симпатичная мордашка моей секретарши.
— Ты опоздала. — вспомнил я, обрадовавшись, что нашелся объект для снятия стресса.
— Но я же предупреждала…. - испуганно захлопала ресницами Тамара.
— Ничего не знаю. Не вижу служебной записки на моем столе. Есть определенный порядок, который должны выполнять все. Сегодняшний день ты работаешь бесплатно. — сурово заявляю я. — Мне надоело с вами возится. Как малые дети. Всех нужно учить.
— Влад, ты же сам меня отпустил. — возмущается Тома.
— Спорить со мной будешь? — взгляд мой становится ледяным. Я вижу, как она вся сжимается от страха. Нижняя губа задрожала. Только слез мне не хватало.
— Кофе сделай и исчезни. Ясно?
— Да, Владислав Сергеевич. — сдавленно шепчет она.
— Так то.
Все! Вроде полегчало. Я посмотрел на рыбок в аквариуме в пол стены. Может, уехать пораньше? Скучно. Соберу оперативку, выкричусь вволю и уеду.
Но раньше половины восьмого вырваться не удалось. Садясь в «Мерс», я вдруг вспомнил, что Вика просила меня приехать на собрание в детский сад. Время есть. Можно заглянуть ради разнообразия.
Викуля встретила меня и дверей и проводила в группу, заставив предварительно надеть бахилы. Я шел по ковровым дрожкам и разглядывал внутренний интерьер здания. На стенах повсюду развешены плакаты с веселыми надписями, бодрыми приветствиями, высказываниями классиков, детскими рисунки и аппликациями. Я словно попал в детство. Только мой садик был совсем другим. Облупленные стены были выкрашены в унылый цвет детской неожиданности, засаленный линолеум, сломанные игрушки, мрачные воспитатели, участки с разрушенными верандами, качели без сидений, ржавые горки и дырявый забор. Прогресс далеко шагнул. Может, и в мое время были такие райские сады для богатых деток? Но я об их существовании не знал.
Меня и еще пятерых родителей посадили в центр группы. Я рассеяно прошелся взглядом по лицам собравшихся. Три женщины средних лет, одетых словно для банкета в белом доме, и два солидных мужика. Я оказался самым молодым. Вика замерла у стены с натянуто-вежливой улыбкой. Я лучезарно ей улыбнулся. Она не отреагировала. Ишь ты, какая серьезная! Даже смешно. А где интересно дети?
— Ребят мы отвели в другую группу. — словно прочитав мои мысли, произнесла Виктория. — Сейчас воспитатель освободится и подойдет к нам. Ее зовут Динара Александровна. Она молодой педагог, но очень опытный и грамотный. Дети ее любят. Вторая — Лариса Анатольевна, подойдет позже. — она сложила ладони перед собой. — Сегодня у ваших детей был первый день в совершенно новой обстановке. Было бы гораздо проще, если бы они постепенно привыкали к этой разительной перемене, но руководство нашего заведения понимает, что все вы — люди очень занятые. Мы постараемся сделать все, чтобы дети быстро и безболезненно освоились в незнакомых для них условиях.
Еще бы, подумал про себя я, такие деньги вам платим. Уж постарайтесь. Но я был уверен, что с Кириллом проблем не будет. Он парень смышленый и не привередливый.