— Полагаю, что это и есть оговоренная сумма.
Чек был выписан лично Эзрой Добсоном на сумму 35 000 $. Я развернул его, на отрывной части было написано:
Перевод от Эзры Добсона.
Описание Расторжение брака с Маргарет Добсон
Счет 401
Сумма $ 35 000
Перед оплатой отделить отрывную часть.
Мистер Толайтми передал мне аккуратный документ в голубой обложке.
— Это ваша отказная. Она подтверждает, что вы с этого момента и далее оставляете дальнейшие притязания на собственность Эзры и Маргарет Добсон. Зачитать его вам?
— Нет.
— Перед подписанием вы имеете право досконально ознакомиться с его содержанием.
Я перевел взгляд с мистера Толайтми на Эзру Добсона, тот был мрачен, в то время как Маргарет оставалась абсолютно безразличной.
— Я подписываю его, — я наклонился к столу, взял ручку и подписал. — Это все, что мне нужно было сделать?
— Да…
Мне оставалось только положить чек обратно на стол и повернуться к Эзре Добсону.
— Я не нуждаюсь в этих деньгах, мистер Добсон, и так же, как и Маргарет, сожалею о нашем поступке. Это было с нашей стороны просто ребячеством. Заверяю вас в своем почтении. Прощай, Маргарет…
Потом я положил на чек свидетельство о нашем браке и вышел.
Часть 3
Глава 1
Один из парней был совсем коротышкой, зато двое других сложены как боксеры-средневесы. Они появились из парадного, причем коротышка тащил сумку, и направились к стоянке за пять домов отсюда, где стоял их черный «бьюик». Коротышка сел на переднее сиденье рядом с шофером, дремавшим за рулем, а средневесы устроились на заднем. Они тронулись и лениво вырулили на проезжую часть улицы.
Подобная ситуация повторялась еще раз шесть в разных частях города: в табачном магазине, пивном баре и четырех роскошных парадных. Причем везде эта процедура проходила по одному и тому же сценарию: приезд, время, которое они тратили на инкассацию, выход. Сумки всегда носил коротышка, единственной деталью, которая варьировалась, были сами сумки, хотя выбор цвета был невелик — от черного до коричневого. Семь остановок — семь сумок в кабине.
Мы сидели в машине Мэндона и ждали, пока «бьюик» оторвется на полквартала, и только тогда я приказал Джинксу следовать за ним.
— Мы и так уже болтаемся у него на хвосте больше двух часов, — процедил Джинкс, запуская мотор. — Если мы и дальше будем тянуть с этим делом, то они наверняка скоро вернутся в свою контору…
— Ты слышал, что сказал Чероки? Они занимаются этим делом уже давно, и ни одного нападения. Они обросли жирком, стали самоуверенны и беззаботны. Для них все стало прогулкой, и даже если будем весь день вплотную таскаться за ними, то вряд ли им удастся понять в чем дело. Толстые, беззаботные свиньи…
— И семь сумок, набитых деньгами, — сказал Мэндон.
— Как ты считаешь, сколько там может быть?
— Много. Роумер принимает ставки на скачки, проходящие по всей стране, и выплачивает выигрыши. Ты же знаешь, как люди любят ставить на лошадей…
— Ну, а все-таки?
— Трудно сказать. Может, пятнадцать, а может, и пятьдесят. Весь букмекерский бизнес целиком у него в руках.
— А разве ты у него не в доле?
— Ни цента, ни единого цента. Никто не входит с ним в долю, потому эти сумки так набиты деньгами.
Я знал, что он лжет. На этот счет у меня были свои подозрения. Именно от него он получил вчера телефонограмму в своей конторе. Чероки расстроился, когда увидел имя отправителя. Да, и когда перезвонил ему, его трудно было назвать веселым по одной единственной причине — Роумер взял его за горло. А уж как Мэндон оживился, когда решил его немного потрясти. Пусть думает, что никто ничего не заметил…
Я продолжал следить за черным «бьюиком», стараясь улучить самый удобный момент для захвата. Но выбор был явно невелик, все его остановки были в очень оживленных местах, и за все время он ни разу не свернул на тихую улочку. Обтяпать это дело, не привлекая внимания, вряд ли удастся.
— Ну, и что ты думаешь, Джинкс?
— Пахнет мокрым делом, — отозвался он.
— Похоже на то. Тебе это тоже понятно? — повернулся я к Мэндону. — Ты же видишь, какая здесь ситуация. Может, лучше заглянем к ним прямо в контору? Уж там-то у них оседает весь навар. Может быть, именно там собака зарыта?
— Ты ошибаешься. Там у них народу больше, чем на этой улице… Конечно… если бы ты внимательно выслушал мое предложение сегодня утром…