— В жизни мне не приходилось выслушивать столько галиматьи, — заметил он. — Да и ты, я смотрю, напичкан этой дрянью по уши.
— Заткнись. Ты мешаешь мне думать, — оборвал я его.
Я вспоминал. Мне нужно было понять, что напоминал запах ее духов. Мое сознание унеслось далеко к воспоминаниям детства.
Вспомнилась моя бабушка, она неподвижно лежала в гробу с мертвенно бледным лицом, оттененным черными волосами, освещенная только неясными отблесками горящих свечей, а комната была наполнена запахом huele de noche, в изобилии росшей вокруг дома…
О, Господи! Так вот откуда мне знаком этот запах! Девушка была права, духи тут абсолютно ни при чем. Все дело в моем разыгравшемся воображении. Ее бледное лицо, ее волосы, это сходство разбудили во мне детские воспоминания…
Я не мог забыть — и в то же время не хотел думать об этом. С тех пор прошла целая вечность, это было в другой жизни, но воспоминания о ней преследовали меня…
Глава 9
Когда дверь отворилась, я увидел Кейта Мэндона. Передо мной стоял Чероки Мэндон собственной персоной.
«Нет, — подумал я, — это не может быть правдой, столь гротескный символ того инфантильного мира, который я только что покинул».
Это был невысокий человечек, не выше шести футов, с монголоидным носом и густыми бровями, такими густыми, что под ними с первого взгляда можно было и не заметить глаз. Он был одет в хлопковый халат до самого пола и шлепанцы.
— Что вам нужно? — грубо спросил он.
— Мне нужно поговорить с вами, мистер Мэндон…
— У себя дома я не принимаю, увидимся завтра в конторе.
— Извините, мистер Мэндон, но завтра будет уже поздно…
Он неодобрительно хмыкнул и стал закрывать дверь, я подался вперед.
— Пожалуйста, мистер Мэндон, дело очень срочное и огромной важности. Для вас тоже…
— Ну и что же у вас за дело? — спросил он, медленно выговаривая слова.
— Не могу же я вот так обсуждать такие вопросы прямо здесь. Может быть, вы разрешите войти?
Он удивленно поднял брови, лоб, казалось, прогнулся под их тяжестью.
— Входите, — недовольно пробормотал он, делая шаг назад и открывая дверь шире.
Комната была обставлена массивной мебелью, подобранной без всякого вкуса, на ковре, устилавшем пол, были разбросаны коврики поменьше, по стенам висели фотографии и картины. На огромном мраморном камине стояли несколько часов разных размеров и форм. Перед ним — длинный красный плюшевый диван, такой огромный и уродливый, что его не иначе специально делали для какого-нибудь загородного клуба. Около него стоял складной карточный стол, превращенный в журнальный столик простым отпиливанием ножек. На нем — целый набор ударных инструментов: цимбалы, треугольники, барабаны и камертоны. На обтянутом желтой кожей барабане можно было разглядеть выцветшую монограмму. Единственным освещением комнаты служил высокий торшер с желтым шелковым абажуром.
Когда я погрузился в кресло с подлокотниками, он, наконец, заговорил.
— Так в чем же дело?
— Мне нужна ваша помощь, мистер Мэндон.
— С этим ко мне обычно и приходят. И что за помощь вам потребуется?
— Юридическая помощь, скорее! совет…
— Что-то уже случилось или еще только может произойти?
— И то, и другое.
— Сколько у вас денег?
— Дело не в том, сколько у меня наличности, а в том, сколько я могу получить.
— Я не занимаюсь благотворительностью, — поджал он губы.
— Дело в том, что это не та игра, которую мог бы провернуть какой-нибудь сопляк типа Нельсона…
Он внимательно посмотрел на меня, чуть наклонив голову, достал носовой платок и шумно высморкался, поднял со стола визитную карточку и протянул мне. Потом извлек из кармана маленький серебряный свисток и дунул в него. Свиста не было слышно. Не поняв смысла его манипуляций, я на всякий случай расположился в кресле так, чтобы удобнее было дотянуться до пистолета, и никто не смог бы захватить меня врасплох. Позади меня раздался шорох, я обернулся и увидел молодого негра футов шести ростом, одетого в белые брюки и серый свитер.
— Почисти эти пепельницы, — приказал Мэндон.
Паренек принес корзину и стал вытряхивать туда пепел и сигарные окурки.
— Не хотите ли выпить? — обратился ко мне Мэндон.
— Нет, благодарю вас.