Она неловко кивнула и села на второй стул. Ее глаза влажно заблестели.
— О, милый, почему ты мне не сказал?
Я сдался и все-таки опустил взгляд, не ответив на ее вопрос. Потому что не знал, как это сделать. Даже преодолей я стыд, как мне рассказать ей, что я позволил Билли сделать со мной? Я не смог бы признаться Эмили, что у меня не было возможности принять ту помощь, которую она, скорее всего, предложила бы.
— Мне жаль, что я бросил тебя вот так. Это был не мой выбор, — пробормотал я. — Я бы никогда не подставил тебя...
— Все хорошо, милый, — она поглаживающе провела рукой по моим волосам и нежно приподняла за подбородок. — Я так рада, что ты в порядке.
Слезы жгли глаза, поэтому я быстро попытался сменить тему, переключив разговор на причину, по которой сюда и пришел.
— Я знаю, что просил тебя выслать мой последний чек по почте, но не могла бы ты отдать его мне сейчас? Я понимаю, что период оплаты только сегодня закончился… — я умолк, потому что не знал, что еще сказать.
Было очевидно, что я прошу особого отношения. Черт, беря во внимание то, как я обошелся с Эмили, я бы не стал ее винить, если бы она решила оставить мою последнюю зарплату себе в качестве неустойки.
— Конечно, милый, — согласилась Эмили. Ее взгляд скользнул по сумке, а затем по гитаре. — Эш… тебе есть где остановиться? Потому что если нет…
— Есть, — солгал я. — Друг согласился дать мне переночевать у него на диване.
Она скептически посмотрела на меня, но настаивать не стала. Я чувствовал, что ей хотелось сказать мне что-то еще, но, должно быть, она поняла, насколько я уже на грани, потому что просто похлопала меня по колену.
— Я сейчас вернусь, хорошо?
Я кивнул, подтянув сумку ближе к себе, как будто она могла каким-то образом согреть меня.
Эмили вернулась через пару минут и вручила мне чек.
— Тебе нужны наличные? — поинтересовалась она. — Чтобы продержаться, пока не доберешься до банка и не обналичишь чек? Я бы заплатила тебе наличкой, если бы хватило денег от сегодняшней выручки в кассе…
— Нет, все в порядке, — кивнул я. — Меня все устраивает.
Боже, меня просто передергивало, когда я использовал с Эмили те же избитые фразы, что привык говорить Билли.
— Спасибо, — я сложил чек и спрятал его в карман, хотя и ненавидел вынужденную необходимость ждать еще двенадцать часов, прежде чем смогу обналичить его.
Я уже решил, что переночую на автобусной станции, которая находилась всего в нескольких кварталах от банка. У них имелись шкафчики для хранения, достаточно вместительные, чтобы я мог спрятать там свою сумку и гитару за небольшую сумму. Когда у меня появятся наличные, половину денег я собирался потратить на билет, чтобы уехать так далеко от Нью-Йорка, как только смогу, а другую половину на то, чтобы попытаться найти дешевое жилье, пока не устроюсь на работу. В лучшем случае, мне повезет, если у меня будет крыша над головой хотя бы на несколько дней, пока не закончатся деньги.
Но это все равно намного лучше, чем провести еще хоть одну секунду в шикарной квартире, которую Билли называл моей, несмотря на то, что сам платил за нее с самого первого дня.
— Эш, подожди, — остановила меня Эмили, когда я уже поднялся. Ее пальцы нежно сомкнулись вокруг моего запястья, и я снова сел. — Эш, а ты бы… ты бы не хотел вернуться?
— Что? — переспросил я, не веря своим ушам.
— Я могу вернуть тебя обратно в расписание, когда ты захочешь и будешь готов. Думаю, я даже могла бы взять тебя на полный рабочий день через несколько недель… это значит, у тебя появится право на медицинскую страховку и другие льготы, как, например, оплачиваемый отпуск. И я все еще не теряю надежды поставить тебя однажды за эспрессо-машину, как штатного баристу.
— Ты серьезно? — грудь сдавило невыносимым напряжением, и могло показаться, что это из-за проблем с сердцем, но я знал, что причина не в этом. Эмили предлагала мне несбыточную мечту. На протяжении всей недели, планируя свой побег от Билли, я представлял, как приду к Эмили и буду умолять ее вернуть меня на работу, но у меня не хватило на это смелости.
Не после того, как я оставил ее в подвешенном состоянии.
Кроме того, я считал, что будет нечестно по отношению к ней оставаться здесь ровно столько, сколько потребуется, чтобы заработать немного денег, а затем все равно уйти и бросить. Но то, что она мне сейчас предлагала… это было гораздо больше. Одна лишь медицинская страховка может спасти мне жизнь. Но возможность не расставаться при этом с теми немногими друзьями, которых мне удалось завести, несмотря на Билли… была бесценна. Нет, я никогда не планировал строить свою жизнь в Нью-Йорке, но разве это так уж плохо? Билли было известно, что у меня появилась работа, но он не имел ни малейшего понятия, где именно. И существовала практически нулевая вероятность, что он когда-нибудь появится здесь, в кофейне в стиле «Стар Трек».
Но даже если это и произойдет, между нами в любом случае все кончено. Рано или поздно до него это все-таки дойдет. А если нет, тогда я воспользуюсь тем, чего он боится больше всего на свете.
Разоблачение.
Я наконец-то смогу строить настоящую жизнь. Смогу делать все те нормальные вещи, которых не мог из-за Билли, потому что он годами пытался меня убедить, что мне это не нужно.
— Я знаю, что оплата не такая уж большая…
Она больше ничего не успела произнести, потому что я подался вперед и обнял ее, не обращая внимания на адскую боль, когда от этого движения запротестовали мои ребра. Эмили рассмеялась и обняла меня в ответ.
— Это значит «да»?
— Ха, — удалось мне выдать.
— И почему, Эш Валентайн, мне кажется, что в тебе полно секретов.
Прежний я наверняка запаниковал бы от ее комментария, но сейчас я знал, она имела в виду только то, что я ответил «Да» на ее вопрос «по-Вулкански», доказывая тем самым, что я точно такой же задрот и фанат «Стар Трек», как и все остальные здесь.
— У меня есть право хранить молчание.
Когда я сел обратно на стул, чтобы обсудить с Эмили возвращение на работу, то почувствовал, как часть моего мира возвращается на свою ось. И как только я согласился начать уже на следующее утро, мысли тут же обратились к одному постоянному клиенту с великолепными темно-голубыми глазами и широкой улыбкой.
Улыбкой, которую я наполнил горечью, и глазами, что потускнели от моих жестоких слов.
И вот так моя радость угасла, а тревога вернулась.
Беспокойство по поводу того, как объяснить Эйдену, почему я наговорил ему все те ужасные вещи нисколько не уменьшилось на протяжении рабочей недели в кофейне. Я думал, что мне повезло, когда Эйден не появился в самое первое утро, но необходимость поговорить с ним все равно не исчезла только потому, что он не пришел. Так что даже когда я полностью сосредоточился на рутинном обслуживании клиентов, мысленно в это время продолжал подбирать правильные слова, которые скажу Эйдену, когда он появится.