Эш покачал головой.
— Вот уж точно нет. Я не мог дождаться, чтобы вскочить с кровати каждое утро. Даже в школьные годы.
— Это так ты пытаешься сказать мне, что был слегка ботаном-задротом?
Он улыбнулся.
— Нет, я не сказал, что любил рано вставать, чтобы ходить в школу, — он легонько постучал пальцем по моей руке. — Нет, просто каждое утро перед школой мы с отцом бросали мяч. Он работал машинистом, в основном по ночам, так что это было единственное время суток, которое мы могли провести вместе. В те дни, когда становилось слишком холодно, мы шли во двор побросать мяч в корзину. Потом возвращались в дом, и он готовил завтрак для меня и мамы, а затем ложился спать. Мама уходила на работу, а я шел в школу.
— Чем занималась твоя мама?
— Она работала на ресепшене в стоматологической клинике.
— Какими они были?
— Мои родители?
Я кивнул.
Мягкая улыбка коснулась губ Эша, украсив его лицо.
— Не знаю, разными. Добрыми, терпеливыми, дружелюбными, иногда немного странными. Они много работали, но никогда не упускали из виду по-настоящему важных вещей в жизни. Они умели повеселиться. Смеялись, ссорились, любили...
— Они были счастливы?
— Ужасно счастливы, — ответил он, и его глаза наполнились смесью удовольствия и боли. — Мне так повезло, Эйден… — тихо произнес он. — Мне так повезло, что они у меня были столько, сколько это было возможно.
Печаль в голосе Эша разбивала мне сердце, и я потянулся, чтобы нежно коснуться его лица. Я был рад, что синяки начали исчезать, но знал, что воспоминание о том, как он открыл мне дверь две недели назад, весь покрытый черными и синими отметинами, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
— Они бы тобой гордились, Эш.
Он опустил глаза и покачал головой.
— Я в этом не уверен.
Я нежно взял его за подбородок и заставил посмотреть на себя.
— Зато я уверен.
Он долго вглядывался в меня, пока его пальцы продолжали нежно касаться моей руки, а затем дотянулся и убрал прядь волос с моего лба.
— Никогда больше не поступай так со мной, хорошо, Эйден? — прошептал он. — Никогда больше не пропадай вот так.
Я вздохнул и кивнул, потому что не знал, что сказать. Трудно было обещать то, чего я сам до сих пор не понимал.
— Ты бросил его, Эш? — мне не нравилось то, что мы вынуждены обсуждать эту тему, но я должен был знать, что между нами происходит.
Он кивнул.
— План всегда был именно таким. Даже когда ты… когда ты пришел ко мне. Мне просто нужно было придумать, как именно это сделать.
На кончике языка вертелся вопрос, почему он не попросил меня о помощи, но он заговорил раньше, чем я успел произнести хоть слово.
— Я не имел ввиду ничего из того, что сказал тебе тогда. Я знал, что с минуты на минуту вернется Билли, и боялся того, что случится, если он застанет тебя там. И мне было так стыдно…
— Тебе нечего стыдиться, Эш. Это не твоя вина.
Он не сразу ответил, но я практически видел в его глазах необходимость оспорить мои слова.
— Мне просто нужно было, чтобы ты ушел, Эйден, — вместо этого сказал он, — поэтому я наговорил тебе все те ужасные вещи. Но это неправда. Мне нравились наши свидания, и я с нетерпением ждал встречи с тобой каждое утро, а потом ты поцеловал меня… и я просто… я начал хотеть того, чего не мог хотеть.
Несмотря на то, что сначала его слова согрели меня, последняя фраза заставила все внутри нервно сжаться.
— Почему ты не мог хотеть этого? — я накрыл ладонью его пальцы, что лежали на моей руке. — Я бы никогда не причинил тебе боли, Эш. Ни разу и за миллион лет.
Он снова опустил глаза.
— Все не так просто, — прошептал он. И когда я уже хотел было ответить, Эш закрыл мой рот пальцами. — Ты можешь просто довериться мне, когда я говорю, что должен сделать это сам?
Я понятия не имел, что «это» такое, и в действительности не хотел этого знать, потому что даже сейчас холод начал пробирать меня до самых костей. Я не мог потерять его снова. Не сейчас, не после того, как наконец вернул его. Слова уже вертелись на кончике языка, я хотел сказать ему об этом, но страх, что он сбежит, заставил проглотить их обратно.
— Что случилось после того, как ты его бросил?
— Эмили вернула мне работу. Я все ждал, когда ты придешь, чтобы я мог извиниться и сказать, как сильно мне жаль…
У Эша сжалось горло, и он умолк. Я дотянулся, чтобы провести кончиками пальцев по его щеке.
— Эш, я верю, что ты не всерьез говорил все те слова. Все в порядке, честно, — казалось, мои заверения помогли ему немного расслабиться. — Где ты остановился?
Тот факт, что он отвел глаза, уже сам по себе являлся красноречивым ответом.
— Недалеко.
Я обхватил его ладонью за шею, чтобы заставить посмотреть на меня.
— Где ты остановился? — повторил я.
— Несколько ночей я спал на автобусной станции. Прошлой ночью закрывал кофейню, так что… вчера я спал на диване в комнате отдыха.
Должен признаться, мне было чертовски трудно подавить гнев и страх, бушующие в душе. Я сильно сомневался, что Эмили позволила бы Эшу спать в кофейне вместо того, чтобы забрать его к себе домой, а это означало, что она, вероятно, ничего не знает. И если в кофейне он был хоть в какой-то безопасности, то на автобусной станции уж точно нет.
— Я не хотел тратить деньги на комнату в отеле, — выпалил Эш. — Я пытаюсь накопить, чтобы снять квартиру, поэтому нет смысла тратить деньги на комнату в…
Эш умолк, когда я резко сел. Ему удалось выдержать мой взгляд не опустив глаз, когда я повернулся к нему лицом. Тот факт, что он не отвел взгляд, заставил меня по-настоящему им гордиться и доказывал, что он не боится меня.
— Я все понимаю, Эш. Правда, — заверил я, прикусив язык, чтобы не ляпнуть, что нет ничего страшного в том, чтобы попросить о помощи. Я вовремя сдержался и тщательно обдумал свои слова. — Ты действительно говорил искренне? — спросил я и, заметив растерянный взгляд, поспешно пояснил: — В Оранжерее… когда сказал, что мы позаботимся друг о друге?
Эш кивнул.
— Но я не имел в виду…
Я прервал его нежным поцелуем. Меня разъедало непреодолимое искушение принять молчаливое предложение продолжить наш поцелуй, когда он интуитивно подался мне навстречу, но мне удалось заставить себя оторваться от его губ и слегка отстраниться.
— Я не смогу спокойно жить, зная, что ты где-то там, Эш, — я указал кивком головы в сторону окна, из которого открывался живописный вид на город и Центральный парк. — Зная, что ты там совсем один и спишь на гребаной автобусной станции или в чертовой кофейне… — я усилием воли подавил чувство безысходности и вперился взглядом в пол. — Эш, ты бы не мог, пожалуйста… пожалуйста, остаться у меня на какое-то время. Даже если пока просто не встанешь на ноги.