— Незнакомцем был Беннет?
— Да. Он оказался соседом Мауса по комнате. Следующие два часа мы были посредниками между парнями… погоди... Гас. Того парня звали Гас. Почему я никогда не могу вспомнить его имя? Короче, в конце концов оказалось, что Джоуи признался ему, что хочет пойти на медицинский, а Маус… Гас… решил, что из-за этого они с Джоуи больше не будут видеться. Мы с Беннетом убедили их, что иногда планы меняются, и потом вроде Гас тоже решил пойти на медицинский... В общем, не было никаких причин волноваться по этому поводу посреди ночи в начале первого курса.
Я улыбнулся и сделал еще глоток пива.
— В конце концов Джоуи так и не пошел на медицинский?
— В точку. Они расстались на Рождество. Но мы с Беннетом провели так много времени вместе, пытаясь помирить и успокоить их, что нас это крепко связало.
По выражению лица Эйдена и тому, как Беннет переживал за него, я понял, что они важны друг для друга. Меня остро кольнула неожиданно вспыхнувшая ревность, хотя ее почти мгновенно пересилило чувство благодарности, я был искренне рад, что у Эйдена в жизни есть тот, кто заботится о нем. Но тем не менее, не мог не спросить.
— И вы никогда не…
Взгляд Эйдена стал настороженным.
— Мы попробовали.
— О…— тихий выдох сорвался с губ, и я влип взглядом в этикетку своей пивной бутылки.
Его пальцы коснулись моего лица, приподняв за подбородок.
— Детка, это было глупо и недолго. Поверь, нам с Беннетом гораздо комфортней в роли лучших друзей, чем в какой-либо другой.
— Но…
— Нет. Никаких «но». Беннет с самого начала должен был быть с Зендером. Всегда. Я чертовски рад, что они наконец-то разобрались со своим дерьмом и нашли путь друг к другу. Единственное, в чем я завидовал Зендеру, что у него есть тот, к кому он возвращается домой каждый вечер. Но теперь у меня есть ты. Ведь так? — тихо спросил он. — Ты у меня есть?
Сердце дрогнуло в груди от его вопроса, но я не смог найти слов, чтобы ответить. Подтвердить, что все именно так, что теперь у него действительно есть я. Вместо этого просто подался вперед, перебросив через него ногу и седлая бедра, взял его лицо в ладони, а затем впился в губы поцелуем. Я целовал его так, будто дико изголодался и, по правде говоря, именно так оно и было. Я до одури хотел Эйдена и сделал бы что угодно, лишь бы вновь ощутить вкус его языка и почувствовать прикосновения его рук на своей коже. Сердце кричало ему в ответ, как будто я только что распахнул ящик Пандоры и, наконец, позволил всем вокруг узнать правду.
Его губы казались самым идеальным местом в мире – тем самым, где я должен быть и которое всегда будет приветствовать меня дома. Эйден удивленно ахнул и этот выдох врезался мне прямо в грудь, я тут же скользнул ладонями ниже, положил их ему на шею, удерживая крепче, не давая отстраниться.
Поцелуй стал таким же всепоглощающим, как и все предыдущие за последние десять часов. От него перехватывало дыхание. Мы целовались бесконечно долго, исступленно, не отрываясь друг от друга ни на миг – наши языки проникали друг в друга, а руки жадно искали участки обнаженной кожи на теле. Лицо, шея, руки… не имело значения. Где бы я ни находил теплое и нежное ощущение его, меня это устраивало.
Прежде чем понял, что делаю, я прижался членом к животу Эйдена и начал вращать бедрами, чтобы ощутить задницей его стояк через плотную ткань джинсов. Каждое движение моего тела заставляло дыхание учащаться, а руки Эйдена сжимали меня все сильнее и крепче.
Внезапно он отстранился, зрачки расширились.
— Эш, пойдем в дом… — попытался он.
— Нет. Здесь. Хочу тебя, — выдохнул я, прикусив ему нижнюю губу и притянув обратно к себе. — Не могу ждать.
Большие руки крепко обвились вокруг меня, ладони не останавливаясь путешествовали по спине, разминая мышцы, пока мы целовались, а потом спустились ниже и вытащили футболку из джинсов, чтобы добраться до голой кожи спины.
— Черт… Эш, черт… — задыхаясь, выдохнул Эйден мне в рот.
— Мм-хм…
Я проложил дорожку поцелуев по его челюсти к уху и прихватил мочку зубами, покусывая и пробуя на вкус, прежде чем спуститься чуть ниже и всосать нежную кожу под ухом, оставив на ней метку.
— Эш… — застонал Эйден, когда я потянулся к низу его футболки, чтобы пробраться под нее пальцами. — Нам нужно вернуться в дом… — повторил он, быстро просканировав взглядом пустой пляж, но не пытаясь меня при этом остановить.
Я снова положил ладони на его шею и огляделся по сторонам.
— Я хочу, чтобы это было здесь, Эйден. В этом месте. Быть сегодня утром с тобой… быть с тобой здесь сейчас… Я просто… как будто я снова могу дышать. У меня абсолютно ясная голова и я чувствую, что свободен. Когда мы приехали сюда вчера вечером, я понял, что все в порядке. Я в порядке. И я знаю, чего хочу. Я хочу тебя.
Было заметно, что Эйден не ожидал услышать от меня подобное признание и вместе с тем он явно испытывал облегчение. Мы не обсуждали нашу утреннюю близость, как и то, что она в действительности для нас значила, и, судя по всему, Эйдена тревожила мысль, что произошедшее между нами станет случайной и одноразовой связью. Его вопрос – есть ли я у него – был лишним тому подтверждением. Он боялся, что я пожалею обо всем, что произошло, начиная с той минуты, как он впервые взял меня на кухне. Но у меня не было таких оговорок, и мне нужно было, чтобы он это знал. Мне нужно было, чтобы он понял, что все что я чувствую, я чувствую из-за него. Этот пляж и наш побег из шумного мегаполиса лишь усиливали то, насколько хорошо я себя чувствовал, но именно Эйден был первопричиной всех эмоций и ощущений, бушующих во мне и захлестывающих тело.
В этом не могло быть никакой ошибки и никаких сомнений.
— Пусть смотрят, Эйден, — я коснулся его губ быстрым поцелуем. — Мне плевать. Ты нужен мне.
Я слез с него, расчистил наше место для пикника и лег на одеяло, приглашающе протянув к нему руку.
— Иди ко мне.
Как только он откинулся на спину, я в мгновении ока оказался рядом – целовал, прикасался терся... Это не было красиво, на самом деле, это скорее смахивало на гребанное отчаяние, но мне, честно говоря, было все равно. Наш секс сегодня утром лишь слегка сбил оскомину. Я провел долгие недели, сдерживая желание, которое испытывал к Эйдену, пока оно билось во мне, пульсировало в члене и колотилось в сердце.
Большие, теплые руки Эйдена оказались под моей футболкой, скользнули вниз по спине к джинсам, сжали задницу, и вновь пробежали вверх по позвоночнику. Это чувство было всепоглощающим, в самом лучшем смысле этого слова. Внезапно ткань стала невыносимо мешать. Повинуясь непреодолимому желанию, я отстранился и, стянув футболку, отшвырнул ее в сторону, а затем схватился за низ футболки Эйдена.