- Ты просто профи, такое впечатление, что много раз детей купал или больных стариков, - пытаясь развеять наваждение, как мог непринужденно сказал я.
- Ты верно угадал, - намыливая мне грудь и плечи, отозвался он, - в старшей школе и в колледже я участвовал в волонтерском движении, мы работали преимущественно в хосписах, там сплошь лежачие больные. Но ты особенный "клиент", с тобой возиться намного приятнее, - хмыкнул он, продолжая гладить меня, шею и ключицы, потом его пальцы нашли сосок и задержались там, тягуче лаская, подушечками пальцев и всей ладонью.
- Ты? В хосписах? Ухаживал за больными? - я дернул плечом, сбрасывая со своей груди его руку. - В такое сложно поверить.
- Типичное заблуждение людей среднего класса, - спускаясь с губкой на мой живот, усмехнулся он. - Думаешь, если моя семья состоятельна, так я только и делал, что валялся на постели, орал на горничных и бездельничал? Родители нас никогда не баловали, подъем в шесть, отбой в десять, полное самообслуживание, уход за садом, я посещал кроме обычной еще и спортивную школу, с шестнадцати лет работал у отца на фабрике, да и много еще чем приходилось заниматься ... Ну, все, пока достаточно! - несильно хлопнув меня по бедру, неожиданно объявил он, - остальное вымоешь сам! А ты оказался довольно чувствительным, это обнадеживает, - в его голос впервые прокралось волнение, - скажи, ты часто занимаешься любовью со своей девушкой? У вас бывает оральный секс?
"Оральный?" - хмыкнул я про себя. Светка не ханжа, но и не настолько раскована, чтобы допустить меня в свой маленький нежный ротик, разрешив заниматься ненормальным сексом. Да и что она вообще считает нормальным? Мы редко видимся в последнее время, а спим вместе еще реже, и я впервые подумал, что моя подружка довольно холодна и неласкова, она никогда не проявляет какой-то особенной инициативы, не целует меня сама, довольствуясь лишь минимальными прелюдиями к близости. А я? Я сам? Часто ли я ласкаю ее с неподдельным, истинным желанием, часто ли хочу любить свою почти жену яростно и отчаянно-трепетно, отдавая всего себя взамен на столь же пылкий ответный порыв? Возможно, мы привыкли друг к другу и охладели, но если вспомнить начало наших отношений, был ли там пламень и безумная страсть?
- Тяжелый случай, - он правильно понял мое молчание. - Ты даже более дремучий, чем я думал. С тобой надо обращаться как с настоящим диким девственником, все делая постепенно, чтобы не напугать. Она тебя хотя бы целовала, твоя подружка? Я так и думал... и что за женщины в России? Позволь я покажу тебе разочек, ты только не мешай мне, ладно, милый? - он наклонился надо мной, и его губы накрыли мои, легко и ласково подчиняя себе, словно заранее зная ответную реакцию. Я дернулся, в глупой попытке отстраниться, но он не позволил, сжал пальцами мои губы и так продолжил. О Господи, он что, закончил курсы обольщения? Мне было жарко и неловко, но удивительно хорошо, кровь билась в висках толчками, и ощущения оказались совсем не такими, каких я ожидал от грешного поцелуя с мужчиной...
- Ты все-таки не безнадежен, - Ланге улыбнулся в поцелуй, чуть прикусил напоследок мою нижнюю губу и отстранился. Его рука скользнула ниже, словно забывшись, но он сумел ее вовремя остановить. - Вот гель и губка, а я пойду, иначе не сдержусь, но я так не хочу, еще не время. Халат и полотенце там, - он показал рукой куда-то влево, - найдешь, надеюсь...
Через секунду он исчез, оставив меня почти в полной растерянности.
Глава 4
Влад
Фантастика!.. Я прикасался к желанному телу, задыхаясь от нежности. Давно я так не осторожничал, зажимая в железный кулак собственное нетерпение, но с Марсом спешить было нельзя. И кто бы мог подумать, что этот смелый остроумный журналист, кумир всей женской половины области и просто красивый парень окажется столь неискушенным в интимных отношениях! Он чутко реагировал на мои прикосновения, и я чувствовал, что ему приятно, хотя он всеми силами старался не показывать этого, в силу стойких предубеждений о недопустимости любовных отношений с мужчиной. Эта трогательная борьба с ветряными мельницами завораживала меня, мешая сосредоточиться, а я и без того жарко горел на костре желаний, просто глядя на него. Великолепно сложен, в меру накачан, сильные плечи, тонкая талия и узкие бедра... Ммм, как же я хочу его, просто невыносимо! Поцелуй окончательно снес мне крышу, и я почувствовал, что если продолжу мыть его и касаться тела, то не сдержусь, сдеру с себя купальные штаны и ... все испорчу!
Нет, так нельзя! С ним так нельзя, надо дать ему время привыкнуть, ни в коем случае не причинив неудобства или боли, да и тогда нет никакой гарантии, что все получится. О взаимном удовольствии мечтать было рано, но я надеялся, что смогу хотя бы преодолеть его страх и глупые предрассудки, пробудив интерес к новым для него отношениям.
Черт, как же так получилось, что такой красавчик до сих пор не получил от жизни ни любви, ни нежности? Что за ущербный секс у него с подружкой, если он так остро, словно невинный девственник, отреагировал на мои почти братские прикосновения, к тому же испытывая ко мне стойкое неприятие?
Еще год назад я кое-что выяснил о его личной жизни, и внешне все выглядело вполне нормально. У него была постоянная девушка, с которой он встречался уже несколько лет, друзья и коллеги считали их гражданскими супругами, однако официально они так и не оформили своих отношений. Возможно, виной и главной причиной этого была работа Светланы, так звали подружку Марса, которая возглавляла геологоразведочную партию и постоянно ездила по стране в поисках нефти и газа, "заезжая" домой лишь изредка?
Знакомый детектив некоторое время незаметно наблюдал за Марсом, однако ничего полезного выяснить не смог. Парень показал себя неисправимым трудоголиком, из той породы сотрудников, которые забегают домой только поспать, ездил со съемочной группой по всем районам области, совмещая должность телеведущего с журналистской практикой, даже проводил частные расследования, целиком и полностью посвящая свои дни работе. Это не мешало ему быть общительным и жизнерадостным парнем, дружить с коллегами обоих полов, опекать сестру и в меру веселиться. Правда, он не посещал никаких баров и ночных клубов, довольствуясь дружескими вечеринками с коллегами, зато регулярно ходил в тренажерный зал и занимался плаваньем. Отпуск не брал уже года три, только отгулы, которые использовал два раза в году, - в мае ходил с такими же, как он, одиночками, на байдарках, и в сентябре брал четыре-пять дней и уезжал с сестрой в деревню к родной тете, которая помогала им после трагической гибели родителей встать на ноги.