Изо всех сил стараясь не расплакаться, я двинулась в глубь сада и с облегчением опустилась на скамейку в тени деревьев. Эдвард двинулся за мной, остановившись в паре футов.
— Ты был прав, — произнесла я. — Любовь — игра для глупцов.
— Прости, — прошептал он, присаживаясь на другой край скамейки. — Я не хотел учить тебя такому…
— Ты помог мне повзрослеть.
— Я не должен был тебя отпускать.
Я, открыв рот, уставилась на него. Он ответил с кривой ухмылкой:
— С того дня, как ты уехала, я понимал, что совершил величайшую ошибку, — тихо произнес он. — И вот я приехал сюда, чтобы попытаться вернуть тебя.
— Вернуть меня? — Я все еще не могла прийти в себя от изумления.
— Я хочу этого больше всего на свете, — кивнул Эдвард.
Эдвард предлагал мне то, о чем я и подумать не могла.
Но я вспомнила Лондон и непреклонно вздернула подбородок. Нет. Я больше не люблю его. И пусть все остается как есть.
— Каждый из нас делает свой выбор, — тихо сказала я. — Я решила, что буду двигаться дальше. И тебе придется сделать то же самое.
— Но ты кое о чем забыла, — проговорил он. — Я — отец ребенка. И у меня есть права.
Я вздрогнула. Неужели он мне угрожает?
— Значит, у нас такой разговор?
— Я не хочу бороться с тобой, Диана, — вздохнул он. — Я приехал сказать тебе, что совершил ошибку.
— Забавно, — я невесело рассмеялась. — А я вот как раз решила, что ты был прав. Долгосрочные отношения — сплошная боль. Дружба плюс секс — лучший вариант.
— Как у вас с Джейсоном? — резко спросил он.
— Более или менее. — Я пожала плечами.
— Так более или менее?
— Больше дружбы, меньше секса.
— И насколько меньше?
— Его нет, — сквозь зубы призналась я.
Эдвард с облегчением склонился ко мне:
— Диана, неужели ты не хочешь дать своему ребенку то, что было у тебя самой — отца и мать? Настоящую семью и дом?
— Конечно, в идеальном мире…
— Она может получить это в реальном мире. Тебе нужно лишь сказать «да».
— Ты наконец скажешь, чего именно добиваешься? — воинственно спросила я.
— Глупышка. — Глаза Эдварда блеснули. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Это было как во сне. Вокруг нас стояла абсолютная тишина, лишь птичья песня лилась с небес…
— Что ты сказал? — прошептала я.
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. — Эдвард пристально смотрел на меня.
— Но… я не понимаю. — У меня кружилась голова, казалось, я вот-вот упаду в обморок. — Все, что ты говорил в Лондоне… О том, что не хочешь жениться, иметь детей…
— Все изменилось.
— Почему?
— Ты носишь моего ребенка. — Он смотрел мне в глаза. — И я хочу тебя, Диана. С тех пор, как ты уехала, я думал лишь о тебе…
— У тебя наверняка были женщины, — неловко усмехнулась я.
— Нет.
— Но прошло четыре месяца! — изумленно выдохнула я.
— Мне нужна только ты, — просто сказал Эдвард.
Мое сердце колотилось как сумасшедшее. Я отчаянно стремилась взять себя в руки.
— Но ты приехал не потому, что я нужна тебе. А потому, что узнал о моей беременности.
— Я ждал, что ты позвонишь. — Он провел рукой по волосам.
— Ждал, что я позвоню? — Я смотрела на него в изумлении. — После всего, что ты наговорил мне?
— Твоя беременность стала лишь поводом, — продолжал он. — Раньше я просто боялся. Боялся просить тебя вернуться.
Я непреклонно покачала головой.
— Я хочу тебя. — Взгляд Эдварда заставлял меня дрожать от чувственных воспоминаний. — Ты нужна мне, Диана…
— Тебе просто нужен секс, — хрипло пробормотала я. — Не лучший повод, чтобы жениться.
— Я собираюсь жениться на тебе не ради секса, — выпрямился Эдвард. — Я хочу, чтобы у нас была семья. Чтобы детство нашего ребенка было похожим на твое. А не на мое.
Я подумала об одиноком мальчике, брошенном матерью и безразличном отцу.
— Не переживай. — Я легко дотронулась до его плеча. — Наш ребенок будет расти в любви и безопасности. Обещаю.
— Я знаю. — Он взглянул на меня в упор. — Потому что я буду рядом.
— Эдвард… — запротестовала я.
Но он решительно накрыл мою руку своей:
— Я никуда не отпущу ее. — Он с улыбкой кинул взгляд на мой живот. — И тебя.
— Но я не люблю тебя!
— Это будет дружба плюс секс, — улыбнулся он.
— А свадьба?
— И свадьба.
Он нежно погладил меня по щеке, провел пальцем по губам. Набухшая грудь отозвалась ноющей сладкой болью, соски затвердели.
— Но я не позволю тебе! — сказала я, дрожа от его прикосновений. — Ты не можешь просто так взять и вернуться после того, как разбил мое сердце!
— Значит, я должен заслужить это.
— Да… Почему ты улыбаешься?
— Просто так. Я не боюсь. Я сделаю все, чтобы вернуть то, что я потерял.
— Ты не сможешь. — Я сглотнула. — Ты отец моего ребенка. От этого никуда не денешься. Но я больше не допущу тебя к своему сердцу — или к телу. Я не буду ни твоим другом, ни любовницей. И никогда не выйду за тебя замуж!
— Посмотрим. — Он притянул меня к себе, сжав в объятиях. Я почувствовала его тепло и поняла, что он тоже дрожит. Это была последняя моя мысль. А потом его губы потянулись к моим.
Он целовал меня с жадностью, и я понимала, что, несмотря на гнев, не могу ему сопротивляться. Цветущий сад закружился вокруг меня — и я ответила на его поцелуй, ответила вопреки своей воле. Просто поцелуй, твердила я себе. Один, на прощание. Потом мы расстанемся навсегда…
Глава 7
Прохладный океанский бриз врывался сквозь приоткрытую дверь, колыхая полупрозрачные белые занавески.
— Эдвард? — Я несмело переступила порог дома на набережной Малибу. — Ты здесь?
В доме было тихо. Но он сам настойчиво просил меня приехать, ради этого мне пришлось уйти со съемок рекламного ролика, с другого конца города. Где же он?
Весь месяц Эдвард всячески заботился обо мне, наотрез отказываясь оставить меня в покое.
— Дай мне шанс изменить твое мнение обо мне, — просил он.
Я твердила себе, что все это не имеет значения, и что я ни за что не выйду за него замуж. После того поцелуя в саду я больше не позволяла ему прикасаться ко мне. Между тем, он постоянно был рядом, водил меня ужинать, массировал ноги и помогал закупаться детскими вещами. Когда я как-то вечером настойчиво просила дыню и карамельное мороженое, он привез их мне в три часа ночи.
Ни один мужчина не мог быть более внимателен. Но я не могла позволить себе сдаться. Потому что это не могло продлиться долго. Рано или поздно его просветление закончится. Он снова станет эгоистом, плейбоем и работоголиком. Не забывай об этом, вновь и вновь твердила я себе. И все же…
— Как там без тебя «Сен-Сир Глобал»? — спрашивала я.
— Как-нибудь справятся, — ухмыльнулся Эдвард.
Он стал сопровождать меня к гинекологу. Когда он впервые увидел нашу дочку на экране аппарата УЗИ и услышал ее сердцебиение, его глаза подозрительно заблестели.
— Неужели это слезы? — спросила я.
— Пылинка в глаз попала, — пробормотал Эдвард — и тут же предложил мне пообедать в шикарном ресторане, где каждое блюдо стоило не меньше четырехсот долларов.
— Ни за что. — Я покачала головой. — Я хочу бургер, картошку фри и замороженный йогурт. Пошли лучше в кафе на набережной.
— Конечно, — улыбнулся он. — Тебе хорошо — значит, и мне хорошо.
Казалось, единственной его работой стало ухаживать за мной. Он и правда относился ко мне как к королеве. И сопротивляться становилось все труднее. Вскоре я уже проводила с ним все время, не занятое работой.
Это страшно раздражало Джейсона.
— Ты совсем обо мне забыла, — проворчал он, когда мы случайно столкнулись на студии. — Ты вновь растаяла перед ним.
— Ничего подобного! — с жаром возразила я.
Но теперь, в пустом доме Эдварда, я вдруг ощутила одиночество.
Может, он устал заботиться о нас с ребенком и вернулся в Лондон, забыв о своих обещаниях?
Я вспомнила, как блестели его глаза, когда утром мы завтракали в кафе возле студии вафлями и клубникой… Да нет, не может быть!