«Не подходи!» — крикнул тогда Ингвар.
«Почему?» — ответила девочка.
«Я опасен», — признался он, — «Я Зло!»
Какие-то секунды девочка осмысливала сказанное. А затем вдруг спросила:
«А зачем тебе быть Злом?»
Здесь уже задумался Ингвар. Зачем? Над этим вопросом он никогда не думал. Да и как будто у него был выбор!
«Меня не спрашивали!» — выплеснул он горечь обиды, чувствуя, как к глазам поступают слезы.
Впервые за свою сознательную жизнь он позволил себе показать слезы посторонним.
«Для людей я буду Злом, что бы ни делал!»
И снова девочка задумалась над ответом. А потом улыбнулась какой-то лукавой улыбкой, не слишком вязавшейся с её возрастом:
«А почему бы тебе не быть добрым для себя?»
Ингвар тяжело вздохнул. В его голосе звучала лишь обреченность:
«Я проклят…»
Разговор прервали приближающиеся голоса.
«Ваше Высочество! Где вы?!»
Показавшаяся из-за каких-то декоративных растений, образовывавших садовый лабиринт, женщина средних лет в одеждах служанки сходу накинулась на «ангела» с упреками:
«Ваше Высочество, нельзя так убегать из-под надзора! Что скажет нам Его Величество, если с вами что-то случится?!»
Она осеклась, увидев Ингвара, и явно приготовилась закричать. Оглядываясь назад, он понимал, что видок у него был тот еще для дворцового сада: пусть и ребенок, но грязный, оборванный и главное — с синим отливом волос и жутким мерцанием глаз.
А девочка, казалось, не видела ничего страшного.
«Смотри, кормилица, кого я нашла!» — похвасталась она, — «Он говорит, что он проклят. Как сказочный принц! А правда, что проклятье может развеять поцелуй любви?»
Не дожидаясь ответа, она склонилась над Ингваром и не задумываясь поцеловала его в щеку. Он замер, ошарашенный. Сколько он помнил себя, не знал он ни поцелуя, ни объятия, ни иного проявления нежности. Кто станет целовать отродие Зверя? Казалось ему происходящее странным и ненормальным.
Но удивительно приятным.
А кормилица уже командовала понабежавшими слугами:
«Уведите Вин’Линетту! И позовите стражу: у нас тут посторонний на территории дворца!»
Только когда установили его личность, Ингвар узнал, что оказался в Данаане. К счастью, на тот момент отношения стран еще не дошли до грани войны, и отцу пришлось пойти лишь на небольшие уступки, чтобы недостойный сын не стал заложником в чужом королевстве. Едва его привезли обратно в Асканию, отец собственноручно отходил его кнутом за безрассудство, — и после этого вновь не вспоминал о нем почти до самой смерти.
Но Ингвар готов был терпеть такую порку каждый день, лишь бы хоть один раз снова увидеть лукавую улыбку принцессы.
— Ингвар! Ты идешь? — голос супруги вернул его в настоящее.
Линетта улыбалась почти так же, как тогда.
Почти пятнадцать лет назад.
— Иди вперед, — ответил кесер, — Мне нужно сказать пару слов эдлингу Бардальфу.
Когда началось «освобождение» Данаана, отец был еще жив. Ингвар тогда пытался встретиться с ним и отговорить его от войны… Но недостойному сыну не дали даже аудиенцию. А на следующий день в его поместье Голос Короля доставил предписание явиться на фронт конно, людно и оружно. В первом походе Ингвара сопровождали ополченцы с его лена.
В последующие он брал уже только демонов.
Он воевал — и он убивал. Ни разу Ингвар не показывал страха врагу. Но и теми чудовищами, какими описывали семибожников жрецы, он видеть их тоже не мог.
Слишком привык он быть чудовищем сам.
Сражаясь же бок о бок, он постепенно сближался со своим единокровным братом. С сыном женщины, на которой отец женился, едва окончился траур по его матери. С тем, кто был на год его младше, но все же наследовал трон вперед него.
Злые языки говорили, что в этой дружбе больше расчета, чем искренности, — и злые языки были правы. Когда отца не стало, Ингвар получил то, на что прежде не мог рассчитывать: доступ к уху правящего монарха. Четыре года он использовал открывшиеся возможности, чтобы постепенно добиться желаемого.
Мира между королевствами.
И девушки, что когда-то спасла его душу.
Однако разумеется, возвышение Ар’Ингвара Недостойного не осталось для многих незамеченным.
— Я не доверяю вам, — прямо сказал Бардальф, когда они остались одни, — Я мог бы прятаться за лицемерной улыбочкой, но я не стану этого делать, кесер Ингвар. Я знаю, что вы влияете на короля. И я понимаю также, что вам давно уж стало этого мало. Вы ищете возможность взойти на престол самому.
В ответ на это Ингвар лишь хмыкнул:
— Допустим. И что?