Рид вынул ее руку из своей.
– Что-то я не припоминаю, чтобы делал вам предложение. И хотя лично против вас я ничего не имею, – добавил он, смягчая удар, – все же советую вам присмотреться к кому-нибудь другому.
Вайолет жеманно посмотрела на него.
– Я не оставлю своих усилий, Рид. Я твердо намерена выйти замуж именно за вас. Возможно, Флер и спасла вам жизнь, но она вас не стоит. Можно только догадываться, с каким количеством мужчин она путалась, когда выполняла свою работу.
Рид замер. Его охватило бешенство. Как смеет Вайолет уничижительно говорить о такой храброй женщине, как Флер? Никому и в голову не приходит задуматься о том, как часто она стояла у последней черты, рискуя жизнью ради своей страны.
– Работой Флер было спасение жизней англичан. Интересно, на что готовы пойти вы, чтобы спасти хоть одну?
– Я знаю, что такое честь, Рид, – задиристо заявила Вайолет. Рид был слишком сердит, чтобы отвечать ей.
– Вы не могли бы найти Хелен и Лизетт, пока я попрощаюсь с бабушкой? Нам уже пора ехать.
– Рид, постойте. Простите, что я так откровенно высказалась в отношении Флер. Признаюсь, ваше внимание к ней выводит меня из себя, но я вовсе не хотела говорить о ней в подобном тоне или преуменьшать ее заслуги.
Рид коротко кивнул, принимая извинения, и ушел. Он попрощался с бабушкой и стал взглядом выискивать в толпе Флер. Он увидел ее в углу, беседующей с Галларом Дювалем и, к его удивлению, с Генри Демпси, еще одним агентом Портера. А он-то что здесь делает?
Он спросил у бабушки, каким образом Демпси попал в список приглашенных, но она заявила, что не понимает, о ком он вообще говорит. Рид не стал настаивать, хотя появление Демпси застало его врасплох. Он направился к милой воркующей троице, полный решимости расторгнуть этот союз.
– Извините, что вмешиваюсь, Демпси, Дюваль, но дамы уже готовы ехать, – заявил Рид. – Я пришел за Флер.
– Какая жалость! – заметил Дюваль, на прощание сжав руку Флер.
– Действительно, обидно, – поддержал его Демпси. – Мы с графиней только-только начали приятно общаться.
– В другой раз продолжим, – вежливо отозвалась Флер, силой освобождая руку от хватки Дюваля.
Она попрощалась с мужчинами и удалилась.
– Я присоединюсь к вам через минуту, Флер, – сказал Рид. – Мне нужно перемолвиться словечком с Демпси.
– В таком случае, позвольте, я провожу вас до дверей, – предложил Дюваль, догоняя Флер.
– Что вы здесь делаете? – спросил Рид, как только они с Демпси остались наедине.
– То же, что и вы, – заявил Демпси, не вдаваясь в детали. – Насколько мне известно, Портер считает, что среди эмигрантов скрывается шпион, угрожающий безопасности страны.
– Портер ошибается, – возразил Рид. – Лично я считаю… – но он не закончил фразу. – Не важно, что я считаю, главное, что мы оба работаем ради одной цели. Откуда вы знаете Галлара Дюваля? – спросил он, резко меняя тему.
– Я вмешался в разговор графини Фонтен и Дюваля и представился ему. Сегодня я старался познакомиться с как можно большим количеством эмигрантов. Графиня очаровательна, вы не находите? Я так понимаю, у вас с ней связь.
– Вы неправильно понимаете, Демпси. Поговорим позже: меня ждут дамы.
С этими словами Рид ушел, пребывая куда в худшем настроении, чем несколько минут назад: ему совершенно не понравилось внимание Демпси к Флер. И хотя Рид знал, что Портер руководит поисками предателя или двойного агента, его не информировали, что в них задействован Демпси. Он мало что знал об этом человеке и предпочитал подозревать всех и каждого, кому было известно о проводимой операции.
Рид догнал дам в вестибюле и проводил их к ожидающему у дверей экипажу. Убедившись, что они благополучно разместились на сиденьях, он оседлал Эбонита.
Вайолет высунулась в окно:
– Вы разве не едете с нами домой?
– У меня еще есть дела, – коротко ответил Рид и ускакал.
– Нет, вы только подумайте! – воскликнула Вайолет, откидываясь на подушки. – Как невежливо с его стороны! Иногда я просто не понимаю Рида.
Флер закатила глаза, а потом они с Лизетт обменялась насмешливыми взглядами.
– Вы хорошо повеселились, Флер? – любезно осведомилась Хелен. – Вы, должно быть, чувствовали себя как дома среди этих несчастных, потерявших родину эмигрантов.
– Эти несчастные, потерявшие родину эмигранты, как мужчины так и женщины, пережили революцию, но вам этого никогда не понять.
– А я и пытаться не стану, – презрительно фыркнула Хелен. – Разумеется, я им сочувствую, но их проблемы меня не касаются. Я понимаю ваше к ним отношение, Флер, но ведь они не ваши соотечественники. Галлар Дюваль, разумеется, совсем другое дело. Он ведь член семьи.