Я не стала мешкать, и мы сразу подписали договор, так что заезжать можно уже сегодня.
Я выхожу из подъезда в приподнятом настроении, позвякивая брелоком с ключами, и внутри расплывается глубокое чувство удовлетворения.
«Ты без меня вообще ни на что не способна!» — вспоминаю жестокие слова мужа.
Вот тебе, Давид, выкуси!
Осталось только встретиться с Илоной, и поеду забирать Арину и вещи.
Когда подхожу к пешеходному переходу, подмечаю, что зеленый сигнал светофора вот-вот сменится красным. И следом вижу сгорбившуюся старушку прямо посреди дороги.
Она что-то кряхтит себе под нос, не смотрит по сторонам. Собирает рассыпавшуюся картошку в коричневую авоську, а рядом лежит порванный пакет с оставшимися клубнями.
Этак ее собьют! Спешу к ней.
— Давайте помогу, — подключаюсь, начинаю помогать.
От машины, вынужденной остановиться, доносится резкий звук клаксона, и бабулька испуганно причитает:
— Ой, как же это я… Задерживаю всех, мешаю. Сейчас-сейчас.
— Ничего, подождут, — мягко улыбаюсь я. — Давайте сумку.
— Спасибо, деточка.
Мы делаем несколько шагов, и бабушка внезапно начинает заваливаться на бок. Я еле ее удерживаю, помогаю устоять. Что случилось?
— Кажись, ногу подвернула, — охает она. Пытается сделать шаг и вскрикивает от боли.
При этом мы все еще на проезжей части.
Перед нами вынужденно останавливается очередной автомобиль, синий мерс.
Я вздыхаю. Ну давай, еще ты попиликай, напугай женщину еще больше.
Однако этого не происходит. Через секунду открывается водительская дверь, и наружу выходит темноволосый мужчина. Симпатичный. Высокий и широкоплечий.
Он хмурится и нависает над нами могучей тучей. Я каждой клеточкой тела ощущаю исходящую от него силу и опасность, громко сглатываю. Наорет?
— Помощь нужна? — бархатным, обволакивающим баритоном интересуется он вместо этого.
— Нужна, — киваю. — Бабушка ногу подвернула.
Незнакомец включает аварийку и подходит к нам.
— Давайте отвезу ее в травмпункт, — предлагает он.
— А вы можете? — приподнимаю брови я.
Он кидает взгляд на дорогущие наручные часы. Откуда я знаю, что дорогущие? У мужа были такие же.
— У меня есть час, — сообщает мужчина и обращается к бабуле: — Ну что, поедете?
— Да куда ж деваться-то, — бормочет та. — Спасибо, милый, вовек не забуду.
Я беру бабулю под один локоть, незнакомец под второй, и мы потихоньку ведем несчастную бабушку к машине.
— Я Тимур, кстати, — сообщает он, помогая той устроиться на заднем сиденье.
— Аня, — представляюсь. — Спасибо вам большое. Дальше вы сами?
— В смысле сам? — вскидывает брови Тимур. — А как же ваша бабушка?
— Так она не моя бабушка, я просто ее увидела и помогла, — развожу руками.
Лицо нового знакомого вытягивается. Чему он так удивляется?
— Разве вы не… — чешет он затылок, — ладно, неважно.
— Ну, тогда я пошла.
Я разворачиваюсь и ухожу.
Странный какой-то этот Тимур. Интересно, что он там себе думал?
И почему вообще помог? Впрочем, какая разница, главное, что сделал это.
Вскоре я, жутко волнуясь, захожу в кафе и верчу головой из стороны в сторону. Илоны еще нет. Занимаю столик у окна, звоню хозяйке третьей квартиры и отменяю просмотр.
Только кладу телефон на столик, как вижу: на стоянку у кафе подъезжает такси, и из него выходит Илона.
Стоит ей зайти внутрь, как я начинаю переживать пуще прежнего.
Что она мне скажет?
Глава 11. Подозрения? Уверенность!
Аня
Илона присаживается напротив меня. Бледная, глаза опухшие. Настолько опухшие, что я как-то сразу понимаю: это не от недосыпа — от слез. И взгляд потухший. И нервничает она не меньше моего.
Впрочем, я едва ли выгляжу сильно лучше. Пока была у Лизы, немного привела себя в порядок, но бессонная ночь и слезы сказались и на мне.