Мунк вышел из дома Рахиба, поймал такси — повозку запряженную виритами — собаками, похожими на лошадей, – и направился на улицу Великих дней, где находилось консульство системы Земля. Он не стал расписываться в журнале для посетителей, а сразу двинулся в приемную, где, не сказав секретарше и пары слов, вошёл в кабинет Джорджа Рухницкого.
В кабинете плавал холодный дым маншуса — курительного прибора. На прозрачном столе покоилась ваза с цветком Хо, и лежали газеты с Андромеды — «Таймс» и «Индепендент».
Послу было шестьдесят лет. Он сидел, развалившись в кресле. Загорелое лицо покрывали морщины. Голову — седые волосы. Увидев Мунка, он не встал и не улыбнулся, только проговорил сквозь зубы.
— Добро пожаловать, господин Мунк, вы, я слышал, освоились на этой планете.
Он явно намекал на убийство доктора. Мунк готов был к такому недружелюбному приветствию. В имперской канцелярии его предупреждали. Посол Рухницкий испытывал кризис: всю жизнь он хотел стать дипломатом и вот достиг вершины - его отправили на всеми забытую и никому ненужную планету месить грязь местных дорог и обходить огромные кучи дерьма, оставленного веритами. Надо быть во внимании. Ни одна обувь не выдержит такого количества чисток.
Терпение у Рухницкого кончилось. Он не получил места ни на Карелане, ни в представительстве на Королеве — мечте каждого выпускника института межпланетных отношений. И сейчас его девизом было: «Мне уже все равно, будь, что будет». Приход Мунка означал, что привычный ритм нарушится.
— Я должен чем-то помочь? - спросил он совершенно грустно.
— Совершенно верно, — ответил Мунк, — первым делом я должен был встретиться с вами, я здесь по делу Сондо. С вами должен был поговорить министр.
Это была попытка дать послу понять, что Мунк человек серьезный.
— Поговорил, — вновь сквозь зубы проронил Рухницкий. — Да только, вот, чем я могу помочь?
— Мы с вами должны проникнуть в национальный парк. Вернее, проникну я. Вы договоритесь с правительством, чтоб пустили. Дерните там за нитку, надавите на рычаг здесь. Все дипломатическим путём.
— Ничего не получится, — ответил посол тоскливым голосом, каким разговаривают усталые от тяжёлой работы люди, — не хочу позориться, клянчить у них какие-то разрешения. Мы тут все считаем, что корабль просто упал. Нечего искать в аварии того, чего нет.
Мунк, очевидно, был отнесён к категории людей, которые ищут то, чего нет. Глупый старик продолжал.
— С нами это часто случается. Что, отмечу между нами, дурно отражается на авторитете нашего государства. Так что езжайте домой, сообщите начальству, что тут ничего не происходит, и пусть сюда больше никого не присылают. По-моему, на этой проклятой планете вообще ничего никогда не происходит. Я иногда даже думаю, что времени здесь тоже нет.
Мунк любезно улыбнулся.
— Я такого же мнения. У нас там наверху все с ума посходили. Всеобщая истерия. Видят в каждой планете врага и даже до Квавара докатались. Да, я с вами полностью согласен. Тратим время на всякую ерунду. Но поймите, не я это придумал, я не виноват в том, что прилетел. У меня есть задание. Давайте всё-таки попытаемся выполнить его, хоть для проформы, а не получится, и ладно. Кстати, я доверяю правительству Квавара.
Рухницкий поднял на Мунка радостный взгляд. Да, этот парень не так уж и плох. Понимает, что к чему.
— Господин Мунк, — сказал он, — значит, мы с вами понимаем больше, чем кто-либо, приятно видеть умного человека. Вы хотите попасть в «Атахуа-Нгети»? И всё?
— Да. И мне нужна хотя бы относительная свобода передвижения.
— А причём тут Сондо и парк? Что мне им сказать?
— Скажите, что мы переживаем о судьбе обезьян Легбон. Скажите, что мы помогаем ИСПА выполнять свою работу. Нам нужно проверить, живы ли эти обезьяны.
— Обезьяны? Да кому они нужны. Впрочем, хорошо. Я попрошу господина Стотмана незамедлительно решить ваш вопрос. Сразу предупреждаю, министерство межпланетных дел свалит все на администрацию национального парка. Это такой манёвр. Там уж сами его уболтайте. Директор у них мерзкий тип. Но вам же проще. Быстрее вернётесь домой.
Он встал и протянул руку.
— Всего хорошего вам, — сказал Рухницкий — рад был познакомиться. Я здесь пять лет. Ни разу не был в национальном парке. Наверное, там очень красиво.
— Ничуть не сомневаюсь, — ответил Мунк. — Не хотите со мной?
— Завтра вечером я в столицу. Я здесь только ради вас. И, знаете, я устал.
— Мы ещё увидимся?