Ровно в семь часов тринадцать минут сумерки над Атахуа-Нгети нарушила яркая вспышка, которая от нестерпимой белизны перешла в голубое свечение и покрыла весь горизонт.
Явление было похоже на северное сияние, какое обычно бывает на родной для летчиков Андромеде или какое было на родной для предков планете Земля. Экипаж насторожило сияние – его просто не могло быть в тропиках. Главный пилот опустил на глаза очки с зеркальными стеклами, тут же по ним полоснула синева и криво отразилась на приборной панели.
На всех четверых плотно сидели синие комбинезоны с аккуратно торчащими воротниками, а на головах противошумные наушники. Сондо шел с постоянным замедлением в сорок метров в секунду, направляясь к посадочной площадке.
Пройдя половину расстояния и достигнув скорости пятисот километров в час, главный пилот выровнял машину и начал тормозить. Наблюдались беспрерывные помехи связи, вспышки ультра частотной вибрации, в корпусе и слышался нехарактерный стук двигателя, затем второй пилот зафиксировал, что тормозное магнитное поле слабеет.
Раньше, при других обстоятельствах, пилоты не обратили бы внимания на помехи, если бы не синий горизонт, постоянно набиравший яркость. Он вызывал у них какое-то болезненное, неприятное предчувствие. Не каждый день увидишь природную мощь там, где ее не должно быть. И хорошо, если так играет природа…
Дрожащая рука стрелка-радиста скользнула по панели, дернув несколько рычагов.
— Сто, — сообщил он. — И девяносто справа.
Сначала он высчитал оптимальную траекторию для посадки, а потом проверил связь с землей. Не сразу он понял, что связь отсутствует. Он взглянул на часы и встал.
— У нас десять минут до посадки. Нет связи. Энди, что-то тут неладно.
— Пробуй еще.
— «Пункт Б» — это Сондо Семнадцать, мы включаем аварийный маяк.
— Если сядем, — сказал второй пилот, — я плачу за выпивку в кабаке «Жулики».
— Отставить истерики, — сказал главный пилот, — это мелочи, у меня нюх на опасности, тут я ничего не чувствую.
Второй пилот звучно рассмеялся.
— Ты врешь.
— Я на ручном управлении, все в порядке. Помнишь, на Адамини мы садились без движка. Это было шикарно. Ей богу, мать вашу, это было шикарно.
— И ведь сели.
— И ведь сели, черт подери.
Главный пилот был в хорошем настроении. Даже улыбка появилась на лице. Да, стоит признать, они часто попадали в сложные ситуации, и тот случай на Адамини, пожалуй, был самым сложным, но тогда им помогла резервная система. Перед самым падением сработала запасная турбина и смягчила посадку. Они рухнули в воду, и все обошлось.
Еще один раз они падали на Андромеде, в порту Роттердам. Этот город назвали в честь города, который был на Земле. На их родине города только и называли в честь старых, исчезнувших. Авария под Роттердамом была пустяшной. Корабль случайно задел башенный кран. Там шла стройка нового медицинского корпуса. Сондо крутануло и отбросило от посадочной площадки в кусты. Никто не пострадал.
Главный пилот – лейтенант Стерлинг – был отличным малым и достойным пилотом, поэтому его словам верили, и уверенность профессионала быстро передавались остальным.
Стерлинг никогда не психовал. Впрочем, его товарищи, хорошо знавшие жизнь и свое дело, тоже не были слабыми на нервы. Они налетали вместе почти пятнадцать лет, и эти две передряги считались для них глупым исключением из общих безмятежных правил.
И вот, третий инцидент. На самом деле, именно он был для команды самым важным моментом за всю жизнь. И, стоит сказать, не только для них…
Как только Стерлинг понял серьезность момента, он приказал выйти на связь с портом еще раз.
На связь выйти не удалось. Тогда, по правилам флотов системы Земля, надо было отправлять сигнал на Андромеду, в центр контроля за полетами. Так они действовали на Адамини.
Получив сигнал, Андромеда посылала повторный позывной – так называемый «основной вызов», если корабль молчал, то в центре это автоматически расценивали, как сигнал бедствия и тут же поднимали на ноги отдел межзвездной торговли и сообщали военными, они в свою очередь выясняли, что произошло с объектом.
Даже при отсутствии по-настоящему аварийной ситуации, но при наличии каких-нибудь помех с портом, «основной вызов» считался обязательным условием и показателем хорошей работы команды. Сеть центра управления полетами насыщенна: сотни тысяч кораблей путешествуют по просторам галактики, и работники приучены к пунктуальности.