Я могу тонуть в своей боли сколько угодно. Могу столько же злиться на Макара, но дочь из-за этого страдать не должна.
— Завтра выписка, — заявляет Макар, держа на руках Лику.
Я об этом знаю. Медсестра еще утром предупредила.
— Мы возвращаемся домой, — веско добавляет он, не дождавшись ответа.
И это мне прекрасно известно. Выбор всё равно сейчас был крайне невелик.
Обнимаю себя за плечи. Так я чувствую себя целостной и более смелой, чтобы выдать следующее:
— Хорошо. Мы вернемся и будем жить вместе, но не смей больше даже пальцем ко мне прикасаться после всех своих шлюх.
Глава 6.
День выписки становится для меня еще одним нелегким испытанием. Кажется, что черная полоса в моей жизни никогда не закончится.
Это только начало, Айя. А ты уже расклеилась. Дальше-то, что будет?
Встречать нас с Ликой из роддома приехало так много людей, что я даже слегка теряюсь.
Эля почти сразу оказывается рядом со мной, пока Макар с Ликой на руках перекидывается парой тройкой фраз со своими близкими друзьями.
— Как ты? — шепотом спрашивает Эля и забирает у меня часть подаренных букетов.
Их так много, что можно уже открывать свой цветочный бутик. Все по-своему красивые, яркие и аромат у каждого индивидуальный, приятный. При других обстоятельствах я непременно порадовалось этому. С энтузиазмом расставила бы все букеты по дому и ухаживала до тех пор, пока они не завяли.
А сейчас цветы лишь обрывают мне руки своей тяжестью и раздражают слух шелестом аккуратных бумажных оберток.
— Нормально, — отвечаю, но самом деле это и близко не так.
Злость немного поутихла, но боль всё равно грызет изнутри. Вдобавок к ней приплелась еще и ревность. Ничего не могу с собой поделать. Безумие какое-то!
Мне бы очень хотелось вообще ничего не чувствовать. Хотелось бы просто однажды проснуться и осознать, что моя любовь к Макару умерла. Это точно значительно облегчило бы мне жизнь.
Эля больше ничего не успевает мне сказать, так как нам подходит Стелла Георгиевна. На душе враз становится еще хуже и тяжелее. Я надеялась, что увижу свекровь как минимум через неделю, а еще лучше — через две.
Стараюсь улыбаться пока она шествует к нам, чтобы ни у кого вокруг не закралась мысль, словно в семье Даровских назрел серьезный кризис. Это не ради Макара и его репутации, а ради себя и дочери. Не хочу, чтобы нам все кому не лень перемывали кости.
— Идочка! Голубушка! — Стелла Георгиевна крепко обнимает меня и целует в обе щеки.
Мне никогда не нравилось то, как она исковеркала мое имя. Где Айя, а где Идочка? Несколько раз я пыталась ей об этом сказать, но Стелла Георгиевна осталась глуха к моим просьбам. Пришлось смириться.
Сейчас мы для всех играем роль примерной невестки и свекрови. Роль эта не вызывает ничего, кроме тошноты. Думаю, это чувство у нас вполне взаимное.
— Худая какая, — отмечает Стелла Георгиевна, отстранившись. — И круги под глазами. И бледная. На утопленницу похожа.
— Мама, — одергивает Эля. — Перестань.
То, что я выгляжу не очень мне и без замечаний свекрови понятно. Толком не сплю. Всё думаю и думаю о том, что случилось. Только рядом с Ликой немного оттаиваю, успокаиваюсь. А еще в те моменты, когда Макар с ней возится. Это очень трогательно, а еще — больно. Потому что никак не могу понять, как можно спать с другой женщиной, а потом спокойно возвращаться к законной жене и с нежностью прикасаться к дочери? Как можно делать вид, что всё хорошо? Как можно делать вид, что мы по-прежнему счастливая пара?
— Ну ничего, — продолжает Стелла Георгиевна. — Теперь я буду почаще вас навещать. Всё-таки внучка родилась. Маленькая наша принцесса Божена.
— Анжелика, — поправляем мы с Элей в унисон.
В этот миг я мысленно безумно благодарю ее за то, что она рядом и, как всегда, поддерживает. Это пусть и чуть-чуть, но помогает мне стойко выдерживать, развернувшийся вокруг цирк.
— Кто же детей таким именем называет? — выгибает Стелла Георгиевна бровь. — Да и с именем Марика совсем не сочетается. А Божена — совсем другое дело. Имя со смыслом и историей.
— Мать, твою внучку зовут Анжелика. Смирись, — внезапно вклинивается в наш разговор Макар.
Серьезный, собранный и, как всегда, решительный. В эту секунду я не думаю о своей злости на него. Тихо и с облегчением выдыхаю. Против Макара Стелла Георгиевна редко идет. Я бы сказала, почти никогда.
У них не самые теплые отношения. И понятно по какой причине. Когда Макару нужна была мать, она занималась своей жизнью, а его воспитывала бабушка. Она привила ему много хороших качеств и привычек, только вот верности в Макаре нет ни грамма. А когда он вырос мать решила, что теперь пришло время укрепить семейную связь.