В моей сумочке лежат ключи от арендованной квартиры. Пока что я точно не решила, когда именно туда переберусь. Взяла их с собой только для того, чтобы напоминать себе время от времени — я стала еще на один шаг ближе к разводу.
Тем не менее всё равно ощущаю себя какой-то подлой преступницей, которая спрятала у себя в сумке украденную вещь.
— А ты почему здесь? — интересуюсь пока снимаю с Лики комбинезон.
— Удалось выкроить немного свободного времени. Хочу провести его с вами.
Я чувствую теплое ровное дыхание Макара на своем затылке. Слишком близко.
Аккуратно ускользаю в сторону и раскладываю верхнюю одежду по местам. Макар не теряется и продолжает теперь сам возиться с Ликой.
Я запрещаю своему сердцу реагировать на эту умилительную сцену. Запрещаю любым надеждам отравлять мое сознание.
Поступок Макар навсегда встал между нами. В здравом уме он был совершен или нет, не имеет для меня никакого значения.
Может, я бы переступила через себя, свои принципы, если бы увидела раскаянье в глазах мужа. Увидела бы то, как он старается загладить вину и сделать шаг навстречу нашей семье. Но этого ничего нет.
Макар сам купает Лику, переодевает ее. Чувствую, как совсем немножко колет ревность. Лика в отцовских руках такая спокойная и послушная. Смотрит на него внимательно, крепко за пальцы хватает. Мне же иногда приходиться с ней бодаться и долго укачивать. Лишь когда я ее кормлю, Лика не капризничает. А в остальное время у нее явно начинает прорезаться характер. И точно не мой, а Макара.
— Это тебе, — слышу тихий голос мужа.
Я укладываю Лику в кроватку, оборачиваюсь и вижу квадратную бархатную коробочку на подушке.
Она не вызывает во мне, ровным счетом, ничего.
— В честь чего?
Смотрю на Макара и ничего толком по выражению его лица понять не могу. После того праздничного вечера между нами ничего не изменилось. Я всё так же продолжаю ночевать в детской и по возможности лишний раз не пересекаться с мужем.
Может, он догадывается?! И таким образом снова пытается загладить вину?
Нет. Макар не может знать о том, что я задумала. Он выглядит слишком уверенным. Еще бы! Я ведь столько времени нахожусь с ним под одной крышей. Другая уже давно ушла бы, а я… Мне всё еще страшно. Страшно начать жизнь, в которой не будет Макара.
До этого момента я всегда находилась под его крылом. И мне это нравилось.
— Просто, — жмет плечами Макар. — Хочу сделать тебе приятно. Разве не могу?
— Можешь.
Смотрю на футляр, но желания его даже просто открыть и заглянуть, что там внутри — нет.
— Вернешься в нашу спальню, Айка?
— Мы не будем сейчас это обсуждать.
Собираю вещи Лики, которые пришло уже время постирать. Не доверяю их чужим рукам. Это слишком, на мой взгляд, личное.
Ухожу в ванную и слышу, что Макар идет вслед за мной.
Глупое сердце начинает стучать быстрей. Не знаю, почему. Из-за страха? Я не боюсь Макара. И никогда не боялась. Из-за адреналина? Еще рано. Это же не побег, в конце концов.
Это дурацкая надежда. Надежда, что Макар наконец-то попросит у меня прощения и скажет что-то такое, что раз и навсегда избавит меня от боли, в которой я варюсь каждый чёртов день.
— Значит, мы теперь на всю жизнь останемся просто соседями? — интересуется Макар и прислоняется плечом к дверному косяку.
— Мы на всю жизнь останемся родителями нашего ребенка.
— Я скучаю по тебе, Айка, — спустя несколько минут молчания произносит Макар.
В грудной клетке что-то так сильно-сильно сжимается.
Я тоже скучаю. По нашей счастливой жизни, в которой я могла обо всём на свете разговаривать со своим любимым мужем, прийти к нему с любой проблемой.
Продолжаю загружать стиральную машину. Мне нечего сказать. Мне просто больно. Вот и всё.
— Не хочу, чтобы ты стала чужой, — Макар подходит ко мне и обнимает со спины.
Я ощущаю тепло его рук. Это тепло такое родное и уникальное. Оно хранится только в руках Макара. Таких сильных и нежных.
— Ты сам меня сделал такой, — шепчу и дышу глубоко, часто, будто пытаюсь воздухом унять разгорающуюся боль в груди. Но она становится только сильней.
Макар слоняется ко мне, мажет губами вдоль шеи. Я вздрагиваю. Крепко сжимаю руки в кулаки.
— Айка, мне хреново без тебя.
— Отпусти. Мне нужно капсулы для стирки взять.
Я пытаюсь высвободиться, но Макар сильней прижимает меня к себе. Настолько, что я не могу вырваться. Стараюсь не паниковать, но мне уже становится не по себе.