— Он мне изменил, Эль, — шепчу.
— Макар? Наш Макар тебе изменил? Айя, ты уверена? Знаешь, пока своими глазами не увидишь, лучше не верить…
— Видела, Эль. Я всё видела. На фотографиях. Поверь, на подделку они не похожи.
Между нами снова возникает тишина. Тяжелая. Не такая, как вчера с Макаром, но всё равно неприятная.
Я подхожу к дочери. Она спит. Утром хорошо поела. Я думала, что после рождения ребенка не будет и секунды покоя, но пока что всё вот так.
Сердце снова сжимается, когда смотрю на дочь. Так сильно хочется ее защитить и подарить самую лучшую жизнь на всём белом свете.
— Я ему устрою, — заявляет Эля. — Я такое ему устрою.
— Не надо, — я резко оборачиваюсь и взволнованно смотрю на подругу. — Я с тобой этим по секрету поделилась, потому что не могу внутри держать. Не знаю, что буду делать.
— Когда это случилось?
— Как я понимаю, во время его последней командировки.
Эля тяжело вздыхает и прикрывает глаза ладонью.
— Я не знаю, что сказать, Ай. Я… не могу поверить. Вы же такой парой были. Счастливая, красивая и успешная. Не ожидала я такого от своего братца.
— Мне так плохо, Эль, — признаюсь. — Даже во время родов так себя не чувствовала. Злюсь на него и на себя.
— А на себя-то за что? — подруга с сожалением смотрит на меня.
— За то, что всё еще люблю.
Макар навещает нас сразу же после визита своей сестры. Я с облегчением выдыхаю, когда понимаю, что они не пересеклись друг с другом.
Сегодня Макар одет менее официально, чем вчера. Простые черные джинсы и тонкий серый свитер. Он выглядит таким родным. По привычке мне хочется его поцеловать и провести кончиками пальцев по его седым вискам. Одергиваю саму себя и не препятствую его встрече с дочерью.
Макар вручает мне очередной букет цветов и бархатный футляр. Знаю, что в футляре лежит какое-нибудь дорогое украшение. Финансовое положение мужа давно позволяет ему делать мне такие подарки.
Раньше мне это до безумия нравилось. Я с бережностью относилась к серьгам, браслетам, кольцам и подвескам, которые Макар дарил мне по поводу и без. Но сейчас я даже не тянусь открыть футляр.
Всё равно.
Макар ничего не говорит. Только плотно сжимает губы и подходит к Лике. Рядом с ней он сразу становится таким трогательным. Непробиваемая титановая броня, которой он окутан, когда занят работой — рассеивается.
Макар любит нашу дочь. Это видно невооруженным глазом. На душе у меня даже теплеет от того, с какой нежностью Макар целует нашу дочь и с какой аккуратностью берет на руки. Но затем тепло исчезает и всё внутри меня покрывается ледяной изморозью.
Измена Макара встала между нами непроходимым барьером. Не хочу себя мучить, но всё равно думаю о том, насколько та, другая лучше меня. Что именно ей нашептывал мой Макар, когда они находились в одной постели?
Хочу уснуть и проснуться в той своей жизни, когда всё было так замечательно.
Макар теперь приезжает к нам каждый день. Каждый день с новым роскошным букетом и новым футляром. Все медсестры в больнице так и вздыхают мечтательно, когда его видят. Наверное, думают, как мне повезло с мужем. Красивый, успешный, заботливый. Всё так. Только за этим привлекательным фасадом скрывается и обратная сторона медали. Уродливая.
Мы почти не разговариваем друг с другом. Я радуюсь тому, что проблем с молоком нет, ровно, как и с аппетитом Лики. Несколько раз Макар наблюдал за процесс кормления. Задумчиво, с интересом и еще какими-то не совсем понятными мне эмоциями он смотрел на нас, привычно прижав сустав указательного пальца к губам.
От его этого взгляда у меня сердце словно на вылет работает. Никогда не думала, что способна одного и того же человека одновременно так сильно любить и так же сильно ненавидеть.
В очередной раз, когда Макар снова у нас, я думаю о том, что смогу дать Лике, если уйду от него. На данный момент — ничего. У меня нет работы, потому что усилий одного Макара оказалось достаточно для обеспечения нашей семьи. Я в основном занималась уютом в нашем доме и просто посещала различные курсы: языковые, кулинарные. Меня это вполне устраивало.
Теперь понимаю, какую ошибку допустила.
Нельзя всецело полагаться на кого-то, даже если этот «кто-то» для тебя весь мир. Полагаться нужно только на себя.
Мысль о том, что я самостоятельно не смогу обеспечить комфортную жизнь для дочери, тяготит. Безвыходных ситуаций нет, но… Мне нужно время, чтобы потом я смогла стать финансово независимой.
Я могу тонуть в своей боли сколько угодно. Могу столько же злиться на Макара, но дочь из-за этого страдать не должна.
— Завтра выписка, — заявляет Макар, держа на руках Лику.
Я об этом знаю. Медсестра еще утром предупредила.
— Мы возвращаемся домой, — веско добавляет он, не дождавшись ответа.
И это мне прекрасно известно. Выбор всё равно сейчас был крайне невелик.
Обнимаю себя за плечи. Так я чувствую себя целостной и более смелой, чтобы выдать следующее:
— Хорошо. Мы вернемся и будем жить вместе, но не смей больше даже пальцем ко мне прикасаться после всех своих шлюх.