Лена Истомина исправно трудилась на поприще кулинарии. Мы в ту сторону даже не смотрели. Верещагин выделял ей каждый день помощника – истопника и водоноса, поэтому она справлялась и без нас.
Голодом мы не сидели. В субботу приехал папа Томилиной и привёз нам помимо хозяйственного скарба колбасы, конфет, печенья, маминых пирожков и варенья. Короче, мы блаженствовали!
Омрачало одно – визиты из вражеского стана. Что ни вечер – то гости. Уже и угощение попрятали, так они стали со своим приходить.
Аки коты мартовские парни пытались нас кадрить, но мы держались. Язвили, отшучивались, переводили разговоры на нейтральные темы, но не давали сократить дистанцию.
Коля Бунько наведался лишь единожды. Попал в неудачное время: я мыла пол и жёстко послала гостя вдаль, дабы не топтал сверкающие чистотой половицы.
Обиделся…
Позже узнала, что окрутил Ленку Истомину – они аж целовались!
Постепенно до мужиков дошло, что ничего с нами не выгорит. И большая часть парней переключилась на местных девчонок – закадрили доярок. Их было мало, но это лучше, чем ничего. Справляли свою «секс-нужду» в бане, которую топили почти каждый день. Мы брезговали там мыться, ходили в баню к Соломону Аристарховичу.
И вот нам осталось до отъезда четыре дня. Уже знали, что девчонки с нашего факультета живут и работают в соседней деревне. Ехать до неё далековато, а пешком напрямик через поле, лесок и речку с хлипким мостиком – рукой подать. Вот мы и решили, что надо к ним перебираться и уезжать вместе. Не в одном же вагоне со своими охламонами трястись.
С парнями к тому времени общение перешло в жёсткие пикировки. Они злились, что им попались такие крепкие орешки. Ещё больше их бесили наши длинные острые языки. Ну, да, умели задевать за живое, нажимать на красные кнопочки, подмечать недостатки и умалять достоинства.
Накануне своего перебазирования в другую деревню, наведались с Томилиной в летнюю кухню, налили духов в молоко (хрен теперь ведро отмоют), подпёрли входную дверь снаружи хорошей такой оглоблей, вылили ведро воды на плиту (путь растопить попробуют).
Месть была безжалостной, но глупой. А что вы хотите от вчерашних школьниц?
Рано утром взяли свои пожитки и отбыли к однокурсницам, похихикивая и переглядываясь по дороге. Истомина была не в курсе нашей вылазки, берегли её «нежную дружбу с мальчиками».
***
Расплата грянула на следующий день. Ещё издалека мы увидели приближающееся к нам чёрное облако клубящейся злобы. Мужики шли через поле, уверенно размахивая руками и чеканя шаг.
Картошка выпала из рук:
- Ленка, нас, кажется, сейчас побьют…
Томилина округлила глаза:
- Может, убежать успеем?
- Не, лучше не рисковать – поймают. А тут всё-таки кругом люди, побоятся на глазах у всех лупить. Да и чего мы такого сделали? Подумаешь, пошутили…
Мы сели на перевёрнутые вёдра и прижались друг к другу, в ожидании кары за содеянное.
«Паровоз» тянул Толик Назаров. Сведённые брови, сжатые пудовые кулаки, горящий ненавистью взгляд – очень захотелось по-маленькому.
- Вы что, сучки, совсем оборзели? Отравить нас решили?
Мы выпучили глаза, рисуя на лицах растерянность и недоумение.
- О чём вы?
- Кто ночью одеколоном молоко испоганил и двери подпёр?
- Нам через окно вылезать пришлось! - это вставил свои пять копеек подвывала Игорь Лепиков.
Томилова пропищала:
- Спали мы ночью. Может, местные пошутили?
Верещагин решил отыграться за мой отказ:
- Ага, местные... У них бы ума не хватило такое отчебучить!
Назаров взял меня за шею и поднял на ноги. Слёзы сами собой потекли по щекам, но держалась, не скулила и не просила прощения, хотя было охренеть как страшно. Этот безбашенный мог свернуть голову, как цыплёнку, одним движением.
- Что, всё ещё будешь утверждать, что не ты?
Хотелось плюнуть в эту злую рожу, но понимала, что это будет последнее в жизни, что успею сделать…
- Не я…
И тут он почувствовал под своими пальцами цепочку. Родители подарили мне единственное золотое украшение на окончание школы. Назаров аккуратно достал её из-под свитера, расстегнул замочек:
- Компенсация за причинённый ущерб!
Сунул себе в карман, развернулся к парням и позвал за собой:
- Пошли, мужики. Разговор окончен.
Томилова была несказанно рада, что мы легко отделались. Мне было жаль цепочку, всё-таки подарок и дорогой. Достать в то время золотое украшение было непросто. Решила, что обязательно верну, но позже.
Конечно, мы были виноваты. В принципе, ребята ничего плохого нам не сделали. Пытались даже как-то заботиться… По-своему…
Да и хрен с ними, такими ранимыми, если шуток не понимают…