— Почти… — Прислонилась своим лбом ко лбу Князева, а он уже утаскивал меня в сторону крыла, куда я не успела дойти сама.
Прошли по коридору, пропуская разные двери и закоулки, и остановились у незнакомой мне комнаты.
— Иди, а я пока кофе сварю. — Муж подтолкнул меня, а сам быстро скрылся за углом.
Толкнула дверь и переступила порог.
Воздух застрял где-то в горле, глаза постепенно набирались слезами, и я прижала руку к груди, стараясь отдышаться и не умереть на месте от переполняющих моё тело эмоций.
Это … детская…
Пытаюсь сделать вдох, и не могу… Как можно дышать, когда осознаешь, что в то время, как любимый человек от тебя отказывался, причиняя боль, его же собственными руками создавалась эта комната…?
Делаю пару шагов вперед, медленно касаюсь кончиками пальцев белоснежной полупрозрачной накидки, размещенной над кроваткой.
Отхожу к углу и бегло перебираю рукой нежные пинеточки, шапочки, костюмчики, сложенные около пеленального столика.
Беру книги со стола, наклоняюсь и вдыхаю аромат любимых цветов в вазе, утопаю в мягком кресле и пытаюсь дышать ровно.
Листаю страницы, не замечая букв. Слёзы скользят по щекам, выпуская наружу всю боль и селя в душе спокойствие и уют.
Шуршание у двери привлекает внимание. Перевожу взгляд и замечаю Тимура.
Он дарит мне тепло своими прекрасными глазами, некогда казавшимися холодными и чужими.
Проходит ближе и присаживается на корточки передо мной.
— Ну ты чего? — Утирает слезу большим пальцем, ласково проводит по скуле и тянет на себя, заставляя встать.
— Ничего… расклеилась немного. — Тяжело вздыхаю и утыкаюсь мужу в шею.
Обживаться в новом доме было сложнее, чем я думала.
Ничего не хотелось менять, но привнести частичку себя всё же нужно.
Пока привыкала к новому статусу и месту, Тимур решал рабочие моменты, часто уезжал к какому-то Леониду и особо не посвящал меня в свои дела.
Знала, что ему так и не удалось выяснить, кто же пытался его убить, и от мыслей, что попытки могут повториться становилось не по себе.
Я не могу его потерять… Не тогда, когда только обрела.
Каждый вечер облегченно выдыхала, слыша звук подъезжающей машины к дому, и лишь прижавшись к его боку, могла беззаботно засыпать по ночам.
Дни бежали стремительно и незаметно. Я рассматривала возможности восстановиться в университете и подходящие вакансии для работы.
Хотя муж и настаивал на том, чтобы я бросила задумку пахать на какого-то дядю, но мне самой хотелось. Пусть бы много денег не заработала, но хоть чем-то бы себя заняла и отвлекла от ненужных мыслей.
Правда, мало кто спешил меня нанимать, а те, кто были ради, не устраивали меня. Не сильно хотелось быть разменной монетой в делах своего производителя.
Так и сидела днями, уткнувшись в ноутбук, отмахиваясь от попыток Тимура переключить моё внимание на организацию нашей свадьбы.
Сейчас мне казалось это не важным. Мало кто меня поймет, ведь каждая девушка мечтает о подобном торжестве с любимым мужчиной, но что-то упорно не давало мне заняться приготовлениями.
Пока, в один из вечеров, Тимур не пришел ко мне с серьёзным разговором.
Никогда еще фраза «нам надо поговорить» не привносила в мою жизнь ничего хорошего…
— Крис… — муж неожиданно вырос в кухне, как раз, когда я заканчивала приготовление ужина, — нам надо поговорить…
Руки пробила мелкая дрожь от его тона и взгляда.
Готовила себя к худшему, судорожно перебирая в голове варианты случившегося.
Присела напротив, и почувствовала тепло рук на своих ладонях.
— Скажи, почему ты всячески оттягиваешь со свадьбой? — Громче нужного облегченно выдохнула и улыбнулась.
Глава 75
— Не знаю… Сначала думала, что мне это необходимо, а сейчас… мы ведь и так уже женаты… Ну что нам эта пьянка даст?
Князев недобро стрельнул в меня взглядом и притих. Опустил глаза вниз, рассматривая очень интересный пустой стол.
— Дело во мне? — В лоб спросил.
— Что…? Нет! Конечно, нет… просто…
— Что «просто»? Ты, всё-таки, жалеешь? — Кивнул своим мыслям и выпустил мои руки из своих.
Подскочила на ноги и, не дав мужу встать, уселась на колени. Оплела шею руками, поцеловала напряженную скулу, по которой разгуливали желваки и легко ухватив за подбородок, заставила посмотреть мне в глаза.
— Просто… ну для кого нам её делать? Это будет самое печально торжество, каторое только можно представить… У нас с тобой нет родителей… Никто не поведет меня к алтарю, никто не назовет дочкой, принимая в свою семью, никто искренне не порадуется за нас, кроме Кира, да и ему сейчас не до нас… Наблюдать весь вечер, как Вознесенская вешается брату на шею, представляясь его невестой — такое себе удовольствие.