─ Здравствуй, Хэль, ─ склонив голову, произнес Сириус. ─ Ты, как и всегда, прекрасна.
─ Наглый льстец, ─ усмехнулась женщина, плавучим движением приближаясь и обходя его по кругу. ─ Зачем ты здесь, Сириус?
─ Ты ведь знаешь зачем.
─ Знаю, ─ женщина остановилась перед ним, улыбаясь, и чуть склонила голову к плечу. ─ За кем ты явился на этот раз?
─ Анабель, дочь Мигеля и Эммы, ─ некромант умышленно не называл титулов, ведь здесь, за чертой, они ничего не значат. ─ Ей всего семнадцать.
─ Тебе было шестнадцать, когда ты попал ко мне, ─ отвернувшись от гостя, промолвила женщина, складывая руки за спиной.
─ Она еще ребенок.
─ Ты тоже им был.
─ Хэла, она ни в чем не виновата.
─ Ты тоже не был.
Сириус тяжело вздохнул, потирая затылок. При каждом его визите в мир за чертой он сталкивался с ней. Хэла. Богиня смерти, хозяйка загробного мира, та, что подарила ему силу некроманта и сделала своим слугой, в обмен на возможность продолжать жить. Однако, как говорила сама Хэла, это было самое глупое ее решение, ведь Сириус был сплошным наказанием, таскающимся в мир за чертой, как к себе домой. Каждый его визит был совершен для того, чтобы вернуть в мир живых чью ту душу, и, по негласному соглашению, Сириус должен был доказать Хэле почему душа, за которой он пришел, достойна возвращения. С каждым разом становилось все сложнее.
─ Почему ты, такой же невиновный, как и все, за кем ты пришел, не достоин был, чтобы кто-то спустился за твоей душой, и был обречен на смерть, только начав жить? Чем они лучше тебя? ─ Богиня обернулась, заглядывая в зеленые, почти такие же, как и у нее самой, глаза.
─ Хэла, сейчас речь не обо мне, ─ Сириус мягко улыбнулся. ─ Девочке всего семнадцать и она стала жертвой проклятия Черной Бездны лишь по тому, что отказала в браке.
─ Нужно было думать, прежде чем совершать поспешные действия.
─ Хэла.
─ Ты меня не убедил. Я не могу отпустить ее. Как и тебя, ─ протянув руку, женщина коснулась его щеки.
Сириус почувствовал леденящий холод сковавший его. Он знал, что сейчас там, в реальном мире, его тело начало стремительно бледнеть, глаза стекленеть, а с губ с едва заметным дыханием срывалось облачко пара, как при морозе. Видя мелькнувший в глазах страх, женщина улыбнулась, нежно поглаживая щеку.
─ В твой последний визит, когда ты приходил за братом, я тебя предупредила, что это последний бесплатный визит и в твой следующий раз тебе придется постараться, чтобы уйти отсюда. Но, если ты не сможешь меня убедить и дать достойную плату, ты останешься здесь, со мной.
─ Хэла…
─ Ты прошел достойный путь, Сириус. Пора отдохнуть.
─ Я не…
Сириус сдавленно выдохнул, пытаясь отступить, но не смог сделать и шага. В голове заметались мысли, в попытке придумать достойную причину для освобождения души. Но все из них затмевала одна единственная мысль, стучащая подобно церковному колоколу – он больше никогда не увидит Артемиду. И лишь она вгоняла его в неописуемый ужас. Ведь любовь все еще жила в нем. Да, они не могли коснуться друг друга, ведь некромант и целитель две противоположности, но ему было достаточно знать, что она жива и иметь возможность, пусть и редко, но видеть ее, незримо помогать. А если он останется здесь то… Нет, этого нельзя было допустить. Нужно было что-то придумать. Что-то, что удовлетворит Хэль. Плату или причину. Причину или плату. Плату… Сириус резко вскинул голову, смотря на улыбающуюся Богиню.
─ Прости, не сегодня. Отдавай девушку, я ухожу.
Хэла склонил голову на бок, чуть вопросительно вскидывая брови.
─ Мне есть чем заплатить.
***
Прикрывая зевок ладошкой, Артемида вошла в комнату. С ухода Сириуса прошло четыре дня. Четыре дня, которые она провела на ногах, не смыкая глаз, стараясь отлучаться лишь на несколько минут. Король с королевой так же не покидали комнату дочери, расположившись в широких креслах. Прикрыв за собой дверь, Артемида глубоко вздохнула – после того, как Сириус велел раскрыть окна и погасить камин, в комнате стало легче и приятнее дышать, а тяжелая атмосфера болезни развеялась – и бросила взгляд в сторону пентаграммы, ожидая увидеть сидящего в том же положении парня. Прошло четыре дня, а он не шелохнулся и даже не моргнул ни разу, лишь однажды он стал белее снега, а волосы будто покрылись инеем. Однако его там не оказалось, пентаграмма была пуста, а огонь погас. Резко окинув комнату взглядом Артемида, не удержавшись, вскрикнула, увидев Сириуса стоящим около кровати. На ее вскрик среагировали дремавшие Мигель и Эмма, подскакивая в креслах.