Гарбер понял, что Боркена убили не его пули. На это у них просто не было времени. Даже когда речь идет о крошечных долях секунды, существует определенный ритм. Выстрел… попадание. Однако Боркен был убит до того, как пули из М-16 успели бы долететь до него. Значит, где-то выше по склону находился второй стрелок. Гарбер понял, что он не один. Улыбнулся. Выстрелил снова. Еще девять раз нажал на спусковой крючок и оставшимися двадцатью семью патронами изрешетил двоих бойцов Боркена, а заодно и стену здания суда.
Выскочив из вестибюля здания суда, Милошевич бегом спустился с крыльца. Сжимая в правой руке табельный револьвер 38-го калибра и высоко поднимая в левой золотой значок Бюро.
— Агент ФБР! — крикнул он. — Всем ни с места!
Взглянув на Холли, он повернулся к Гарберу, поднимавшемуся навстречу, а затем к Макграту, который выбежал из-за здания администрации округа. Макграт побежал прямиком к Холли. Крепко стиснул ее в объятиях, прижимая ее к стволу засохшего дерева. Холли смеялась. Она не могла в свою очередь прижать Макграта, потому что руки у нее были скованы за спиной. Отпустив ее, Макграт сбежал вниз по склону и хлопнул по плечу Милошевича.
— У кого ключи от наручников?
Гарбер указал на двоих убитых бойцов. Подбежав к ним, Макграт порылся в пропитанных кровью карманах. Нашел ключ и взбежал к дереву. Зашел Холли за спину и расстегнул наручники. Молодая женщина качнулась вперед, и Макграт схватил ее за руку. Милошевич подобрал на дороге костыль и бросил его Макграту. Тот поймал костыль и передал его Холли. Молодая женщина спустилась, держась за Макграта. Выйдя на дорогу, они остановились, оглядываясь по сторонам, удивляясь неожиданной оглушительной тишине.
— Кого мне благодарить? — спросила Холли.
Вцепившись в руку Макграту, она посмотрела на труп Боркена, лежащий в шестидесяти футах. Огромная черная туша упала навзничь. Головы у нее не было.
— Генерала Гарбера, — сказал Макграт. — Познакомься, это большая шишка из военной полиции.
Гарбер покачал головой.
— Нет, это был не я. Меня опередили.
— И не я, — сказал Милошевич.
Обернувшись, Гарбер кивнул в сторону леса.
— Вероятно, вот его.
Ричер бежал вниз по склону от административного здания. Запыхавшийся. Тело ростом шесть футов пять дюймов и весом двести двадцать фунтов подходит для многого, но только не для спринта на одну милю.
— Ричер! — воскликнула Холли.
Ричер не обратил на нее внимания. Не обратил внимания ни на кого. Пробежал дальше и уставился на белую стену. Он увидел пулевые отверстия. Много отверстий. Штук тридцать, большая часть из которых была сосредоточена в юго-восточной части стены второго этажа. Ричер таращился на них несколько мгновений, затем рванул к джипу, стоящему на обочине. Выхватил лопатку, закрепленную рядом с запасной канистрой. Бегом поднялся на крыльцо. Взлетел на второй этаж и ворвался в комнату Холли. Подбежал к стене фасада.
Ричер увидел не меньше дюжины выходных пулевых отверстий, пробивших сосновые доски. Рваные, расщепленные края. Ричер ударил по одному из них ребром лопаты. Разломил доску вдоль и, действуя лопатой как рычагом, оторвал ее. Вставил лопату в образовавшуюся щель и выломал следующую доску. Когда в комнату вбежал Макграт, Ричер успел вскрыть внутреннюю обшивку на протяжении четырех футов. Когда к ним присоединилась Холли, они уже смотрели в пустую полость.
— Динамита нет, — тихо промолвила молодая женщина.
Ричер бросился к соседней стене. Оторвал несколько досок, чтобы быть абсолютно уверенным.
— Значит, его здесь и не было, — сказала Холли. — Проклятие, я не могу в это поверить.
— Динамит здесь был, — возразил Макграт. — Об этом сообщил Джексон. Он описал все как было. Я читал его донесение. Джексон лично разгружал грузовик вместе еще с семерыми бойцами. И носил его наверх. Черт побери, Джексон видел, как динамит укладывали в стены. Целую тонну. Такое ни с чем не спутаешь.
— Значит, динамит здесь был, — сказал Ричер. — А затем его отсюда достали. Укладывали его у всех на виду, а забрали тайком. Для того, чтобы использовать в другом месте.
— Динамит отсюда забрали? — недоуменно переспросила Холли.
— Женщины и дети должны умереть, — медленно произнес Ричер.
— Ты о чем? — воскликнула Холли. — О чем ты говоришь?
— Но не здесь, — продолжал он. — Не эти женщины и дети.
— Ты о чем? — повторила Холли.
— Речь идет не о массовом самоубийстве, — сказал Ричер, — а о массовом убийстве.