Последний ящик встал на место. Варвара Игоревна хлопнула меня по плечу, дескать, спасибо, и торопливо заперла склад. Потом она еще железную штангу навесила, закрепила ее тяжелым амбарным замком, торопливо подписала накладные и отпустила машину. Ворота закрывал я сам.
– Устал? – спросила она, глядя, как я рассматриваю мокрую ржавчину на ладонях.
Не надо было перчатки раньше времени снимать, ну да ладно. Руки и помыть можно.
– От такой работы не устают, – заявил я и улыбнулся.
В ящике двадцать бутылок – разве ж это вес? А в мешки по пятьдесят килограммов водки, вина и пива не наливают, и это большой плюс для меня. Товар, правда, расходится очень быстро, поэтому приходится разгружать машину за машиной, еще и ящики со склада к прилавку таскать, но все-таки это мелочь по сравнению с подневольным трудом в зоне. Там кирпичи охапками приходилось волочь, цемент – мешками, бетон – кубометрами. Вот где каторга, причем по смехотворным расценкам. А здесь я живыми деньги получать буду, да еще и водку по госцене могу брать.
Правда, и такая работа может надоесть до нервного тика, но пока я всем доволен. Вторая неделя идет.
– Ты же не алкаш, чтобы водкой бредить, – сказала она, внимательно глядя на меня.
– Нет, конечно. Выпить могу, но не особо люблю.
На спиртное меня особо не тянуло, но и отказываться от этого дела я не собирался. Была возможность – выпивал, нет – ну и черт с ним.
Кто-то идет вверх по карьерной лестнице, кто-то катится по наклонной к самому дну, а я оказался в жизненном тупике. Ни туда, ни сюда. Я собирался стать инженером-электротехником, стремился работать на большом заводе, подниматься по служебной лестнице до директорских высот, а куда зашел?
Институт накрылся медным тазом, а карьера грузчика не для меня. Где нет смысла жизни, там всегда водкой намазано, спиться можно. Но я постараюсь удержаться на плаву. Ведь жизнь со временем обязательно наладится. Судимость снимут, а там и в институте восстановиться можно будет или просто хорошую работу найти.
– Баб надо любить, а не водку!
– Это само собой, – кивнул я.
– Пошли! – Варвара Игоревна махнула рукой, увлекая меня за собой.
– Куда? Баб любить?
Она игриво улыбнулась и погрозила мне пальцем.
Они у нее толстые, но с маникюром и унизаны золотыми перстнями. Да и одевается она дорого, в фирму. Без левых доходов здесь точно не обошлось. Все правильно, хочешь жить – умей вертеться.
На швейной фабрике тоже люди крутятся. Цех там открыли – брюки джинсовые шьют, куртки, причем большими партиями. Навара особого нет, но жить можно. Отец оборудование в этом цеху налаживал, он и рассказывал, как из Москвы приезжают перекупщики и забирают весь товар по цене чуть выше государственной. Вот они хорошо на этом деле поднимаются, а фабричным одна только радость – зарплату выдают без задержек, целиком и полностью.
Но Варвара Игоревна себя не обижает и живет явно не на зарплату. Неплохо она устроилась. Сама себе начальница, продавец и товаровед в одном лице. Даже кабинет у нее был, пусть маленький, зато свой.
Товар отпускался из окна, очередь к святому животворящему источнику выстраивалась прямо на улице, но покупатели не жаловались. Вот если товара нет, тогда и возмущение, и крики, и ругань. Сейчас люди тоже топтались под магазином, но у Варвары Игоревны переучет. Над подоконником-прилавком имеется соответствующая вывеска. Поэтому претензий к ней нет, зато у нас есть возможность передохнуть, прежде чем взяться за дело. Стоит открыть волшебное окошко, как покупатели толпами набегут. Но ей ни к чему торопиться, если всю водку за пару часов продать можно.
– Отец твой до баб охочий, – сказала она, доставая из шкафчика бутылку коньяка.
«И не только до баб», – продолжил я, но не озвучил эту мысль.
Во-первых, совесть надо иметь, а во-вторых, Варвара Игоревна и сама все знала.
– С кем он сейчас? – с видимой беспечностью спросила она, но голосок дрогнул.
– Без понятия.
Отец мой, оказывается, не только по собутыльникам ходил, но и по бабам. Мог заночевать у дружка или же пропасть у какой-нибудь вдовушки. Мужик он видный, хотя и потрепанный жизнью.
– Его ведь зашить можно, – сказала она.
– Не хочет, – пояснил я и покачал головой.
Варвара Игоревна – баба знатная, но с моим отцом у нее не заладилось. Что-то у них было, но сейчас она для него пройденный этап. Она хочет, а он ею всего лишь пользуется. Водку по блату берет, меня вот на работу к ней устроил. Ну, может, иногда что-то случается, но свободы он себя лишать не собирается. Во всяком случае, я его так понимаю.