— Ну, с первым боем в Зоне вас, Варяг и Кореец! — произнес тост Зураб. — За то, что живы!
— За то, что живы! — ответили ему отец с сыном и посмотрели друг на друга. Во взгляде Николая Витальевича читались гордость и удовлетворение. Варяг же чувствовал, что им обоим здесь не место и что, несмотря на весь его предыдущий боевой опыт, он почти беспомощен. Но выбора у них не было, кто-то или что-то привело их сюда и скоро выяснится, зачем именно. Горячий чай обжег язык и горло, но вместе с этим принес спокойствие и умиротворение. Когда перестаешь сопротивляться судьбе — легче её принимать.
Глава 5
Металлические голоса диспетчеров рвали ночной воздух над железнодорожной станцией. Многократным эхом уносились вдаль, накладывались друг на друга, смешивались, затихали. Стучали колеса на стыках рельс, клацали сцепные механизмы вагонов.
На пустой платформе, устроившись на лавочке возле стены двухэтажного здания, курил человек в оранжевом жилете. Барс огляделся и поднялся на платформу. Сел на лавку рядом с обходчиком. Пожилой мужчина бросил на соседа безразличный взгляд, отвернулся и продолжил курить.
— Отец, угости сигареткой? — попросил Барс.
Обходчик, не сказав ни слова, достал смятую пачку.
— Прикурить найдешь чем? — Барс сунул сигарету в уголок рта и неумело изобразил добродушную улыбку.
Все так же молча мужчина протянул ему зажигалку. Некоторое время они дружно дымили, потом обходчик бросил окурок на землю, растоптал, сплюнул и поднялся.
— Ты бы шел отсюда, — сказал он. — Сейчас патруль должен пройти, они чужаков не жалуют.
— Докурить успею?
— Успеешь.
Обходчик подошел к краю платформы, красный флажок сунул в карман, желтый взял в руку и замер, ожидая состав.
— Отец, — вставая с лавки, обратился к нему Барс, — а не подскажешь, какой-нибудь из поездов в сторону Зоны отчуждения идет?
После этих слов на лице пожилого мужчины впервые проявились хоть какие-то эмоции. Он криво улыбнулся:
— В сталкеры решил податься?
— Куда? — не понял Барс. — Нет, мне в «Сталкеры» не надо. Мне до этой… Зоны нужно.
Обходчик снова стал серьезным.
— Теперь не часто такое услышишь. Ты же в курсе, что власти не рекомендуют ездить в этом направлении? А «не рекомендуют», считай — запрещено.
— Нет, не в курсе. Меня долго не было… в стране.
— Тогда ясно. Деньги-то есть?
— Найдутся, если нужно.
— Иди в диспетчерскую, сейчас состав пропущу, потом поговорим, — мужчина отвернулся, но заметив, что его собеседник медлит, обернулся и повторил: — Иди, иди.
— А патруль? — поинтересовался Барс, бросая окурок под ноги и притаптывая ботинком.
— Не волнуйся, если заглянут, скажу: свояк из Зареченска. У тебя имя то есть?
— Григорий.
— Гришка, значит. Ну, все, иди не маячь.
Товарняк трясло немилосердно. Ночью в вагоне было настолько холодно, что не помогали ни драные телогрейки, ни кусок брезента, которым Барс укрывался. Он боролся с дрожью сколько мог, но в конце концов не выдерживал и принимался делать упражнения, чтобы разогнать кровь и согреться. Но потом снова лежал и мерз.
Фонари, выстроившиеся вдоль путей, заливали внутренности вагона вспышками света. Первое время, когда состав останавливался на станциях и полустанках, а мимо проходили люди, Барс замирал, боясь пошевелиться — таково бремя беглеца, пугаться каждого шороха, — но после привык и уже не так остро реагировал на голоса снаружи.
В безделье время тянулось нескончаемо. Кроме как спать и думать, заняться было абсолютно нечем. Поэтому Барс набирался сил и размышлял. Новой информации у него имелось — хоть отбавляй. Прежде чем посадить его в вагон товарняка, обходчик много чего рассказал: сталкеры, мутанты, аномалии, артефакты… Словно открывал окно в другой мир. Непонятный, чуждый, странный. Зачем и кто звал Барса туда, в эти загадочные места? Ответов у него не было. Устав ломать голову, он закрывал глаза и пытался заснуть.
Собранного в дорогу сухпайка хватило на все полтора суток пути. Барс расправился с едой, а воду решил, на всякий случай, поберечь. Но обходчик не обманул и на рассвете второго дня по вагону постучали чем-то тяжелым. Трижды, дважды и один раз. Это был сигнал.
Барс тут же спохватился, сердце заколотилось в груди. Прильнул к ближайшей щели, осмотрелся: нет ли снаружи засады. Не увидев ничего, кроме белесой пелены тумана, он немного выждал, потом сдвинул в сторону створку, высунул голову, ещё раз осмотрелся по сторонам и выпрыгнул из вагона.