Доклад рыцаря де Руси.
Так как отец Фулькон есть некоторым образом духовное лицо, находящееся в прямой зависимости от архиепископа и Папского престола, то не будет ли отчасти неловко подвергнуть его мере светского наказания посажением его под стражу, установленную более для проступков по военной части.
Отметка Амори.
А плевать я хотел. Все-таки взять после заупокойной мессы.
Примечание Пьера де Во-де-Серне.
Узнав о намерении нового графа, епископ Фулькон написал донос в инквизицию, в котором сообщал, что Амори - тайный перфект. О том же он изготовил доносы и архиепископам Нарбонны, д`Э и Арля, и на поминках произнес графу отлучение. Однако, когда подали вторую перемену, не отказался пить за здоровье графа Амори, причем Амори выпил и за его здоровье. Это повторилось несколько раз, и после жареной зайчатины и тулузских фламинго с яблоками, когда сиры рыцари танцевали народные танцы, граф и епископ обнялись и с горькими рыданиями сделали три тура менуэта, а дело предали забвению. При этом был отдан приказ, чтобы сиры рыцари, солдаты, а равно и рутьеры не смели исповедоваться у посторонних прелатов, а только у отца Фулькона, под опасением для графов - интердикта, для сиров рыцарей - дежурств при полевом сортире, а для всех остальных - телесного наказания.
............Приложение (это я тут еще чего-то породил)............
Защита Тулузы
(Романсеро, с арагонского)
Девять дней король наш Педро,
По прозванью Арагонский,
Защищает град Тулузу,
Только рыбою питаясь.
И все войско арагонца,
Тыща крепких альбигойцев,
Все по данному обету
Не касаются мясного,
Ни вина ниже кефира,
Лишь одну салаку жрут.
Совершенно ослабевши,
На коней воссесть не могут.
Всякий день король дон Педро
О своем бессилье плачет,
Закрываясь епанчою.
Настает уж день десятый.
Злые франки торжествуют;
А от войска дона Педра
Налицо едва осталось
Девятнадцать человек.
Их собрал король отважный
И сказал им: "Арагонцы!
Разовьем свои знамена,
В трубы громкие взыграем,
И, ударивши в литавры,
Прочь отсюда быстро свалим
Без стыда и без боязни,
И домой к себе поедем.
Рыцарь Гомес будет всунут
В королевские доспехи
Все враги так удивятся,
Что пропустят нас без боя.
Хоть мы град не защитили,
Но поклясться можем смело
Перед Церквью Альбигойской:
Не нарушили ни разу
Мы священного обета,
Целых десять дней не ели,
Ничего совсем не жрали,
Только рыбии хвосты!"
И, немало ободрившись,
Девятнадцать арагонцев
- Третий справа - верный Гомес
Слабым хором воскричали:
"Дух святой, о Утешитель!
Честь и слава дону Педру,
По прозванью Арагонский!"
А один злодей французский
По фамилии де Вилль
Закричал ему снаружи:
"Если б я был альбигойцем,
Я б обет дал лопать мясо,
Мясо, мясо, только мясо,
Запивая лимузенским."
И, услышав то, дон Педро
Произнес со громким смехом:
"Грубый франк, готовься к бою
Ты изрядно подшутил".
Честолюбие
Дайте силу мне Симона,
Ум Арнольда-Амори,
Куртуазность граф-Раймона
И мозги его внутри!
Доминика вдохновенье,
Ловкость брат-Ферьерских рук,
И катарское уменье
Речью всех пленять вокруг!
Дайте фьефы Тренкавелей,
Пьер-Рожеровскую злость,
И ухмылку Пьер-Амьеля,
Леденящую насквозь!
Дайте в голос мне, пожалуй,
Пьер-Кастельновскую сталь,
Под конец, в ларце немалом
Дайте мне Святой Грааль!
Дайте череп мне Переллы,
Карденаля острый стих
Сами б вырвались плевeлы
Под огнем очей моих!
Дайте мне казну державы,
Дайте мне Арнальдов щит,
Что без толку и без славы
На плече его висит!
Я б подъял под небом Юга
И пощады не проси
Имя доблестное Хуго,
Титул громкий дез`Арси!
***
Хорошо тому живется,
У кого младенцы есть.
Можно их продать катарам.
Можно так младенцев съесть.
Хорошо тому живется,
У кого перфект - сосед:
Если вдруг резня начнется,
Вас сожгут, соседа - нет.
Хорошо тому живется,
Кто хранит Святой Грааль.
Он не колется, не бьется,
И сияет, как хрусталь.
Загадка.
По скале ползет катар,
Совершенный как перфект.
Ну и пусть себе ползет,
Может, там у их гнездо.
(это некто бежит в Монсегюр из Тулузы или еще откуда).
Гаврила принял консоламент, (Решил Гаврила стать перфектом)
Гаврила Совершенным стал... (Гаврила мяса не вкушал, Гаврила с дамами не спал и т.д. и т. п.)
Или
Служил Гаврила крестоносцем,
Бокер Гаврила осаждал...
Гаврила защищал Тулузу,
Гаврила из пращи стрелял...(:))
1 Для себя и брата Пьера я, разумеется, места не назначил. Как начальник церемонии и старший сын покойного я должен быть в одно время везде и предоставляю себе и моему неподкупному хронисту разъезжать вдоль колонны.
2 Не добрый трубадур, но автор новелл (это оскорбление, и неслабое!) (тоже, конечно, окситанск.)