Действительно, из "Деяний Апостолов", повествующих об этапах их проповеди, видно, что ни один из них не старался когда-либо возвысить себя над остальными, так как Главой Церкви апостолы считали Христа, ее Основоположника, пославшего всех их возвестить миру Его Евангелие. Там же мы находим прообраз последующих Вселенских Соборов — Апостольский Собор, созванный в 51 г. в Иерусалиме, под руководством ап. Иакова. Иерусалим долгое время был центром, куда возвращались апостолы для совместных совещаний, отчего и Церковь Иерусалимская занимала тогда первенствующее положение среди других.
Успех их проповеди весьма скоро повсюду размножил число христианских общин и некоторые из них, благодаря своему значению провинциальных центров, получили первенствующее положение, являясь как бы митрополиями. Такими стали в Сирии — Антиохийская Церковь, в Египте — Александрийская, в Малой Азии — Ефесская, Филиппинская и Коринфская — в Греции, Римская — в Италии и т.д. Уже ап. Павел в своих посланиях подчеркивает их значение, посылая, например, привет братьям всей Ахаии через Коринф (1 Коринф. 1, 1), поручая этой же церкви сбор милостыни для Иерусалима (I Коринф. 16,1-3), на Ефесскую Церковь возлагая попечительство над остальными общинами Азии и т.д.
Постепенно в важнейших городах Империи епископы эти приобрели административную власть над областными церквами. Так, св. Ириней Лионский считался главой Галлии, Александрийскому епископу подчинялись Церкви Египта, Ливии и Пентаполя, св. Киприан Карфагенский первенствовал над Нумидийской и Мавританской кафедрами, Кесарийскии епископ занимал важное место в Палестине, равно как Ефесский в Малой Азии. Римская Церковь, по выражению св. Игнатия Богоносца, стала "председательствующей в столице области римской".
В первых веках взаимоотношения между епископами Церкви основывались на "Апостольских Правилах". Это был сборник церковных определений, частично восходивших ко временам апостольским, служивший в ту эпоху главным руководством для церковного управления.
В 34-м Апостольском Правиле содержалось следующее:
"Епископам всякаго народа подобает знать перваго из них и признавать его как главу и ничего, превышающаго их власть, не творить без его разсуждения; творить же каждому только то, что касается до его епархии и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без разсуждения всех, да тако будет единомыслие".
Из этого правила ясно усматривается, что ведению и власти каждого епископа подлежат дела только епархиальные; дела же общие, превышающие компетенцию одного епископа, касающиеся всех и потому требующие общего голоса и суждения (например, возникающие лжеучения, вероопределения, составление общих правил и узаконений и т.п.) — подлежат соборному обсуждению; относительно этих общих дел епископы ничего не делают без старшего среди них, а этот старший в свою очередь ничего не делает без обсуждения с подведомственными ему епископами.
Таким образом, кафедры главных городов являлись иерархическими центрами церковных округов, отчего их архиереи получили позже наименование архиепископов, митрополитов и, наконец, патриархов. Соборный принцип, по примеру апостолов, служил препятствием для каждого из них злоупотреблять своей властью, а кроме того, дозволял клирикам жаловаться на первенствующего епископа поместному собору. Таковые собирались в первые века дважды в год, затем — ежегодно и, наконец, впоследствии — по мере надобности.
Наконец, сразу после своего всенародного избрания и описанной выше "хиротонии" каждый из первенствующих епископов должен был отправить своим собратьям свое "исповедание веры" в форме послания, по рассмотрению которого прочие епископы принимали его в свое общение. Этим пресекалась опасность возглавления митрополией ересиархами.
"Для чего, — говорит св. Киприан, — образовалось это сообщество множества епископов, рассеянных в целом мире, но соединенных узами взаимного согласия и единомысленного вероучения, как не для того, дабы в случае, если бы кто из них впал в ересь, или схизму, все прочие могли, предупреждая вред, соединить в духе любви все стадо Господне в одной овчарне".
После взятия Иерусалима римским императором Титом в 70 г., выдвинулась на первый план столица империи — Рим. Несмотря на это, никто в то время и не помышлял о возможности главенства римского епископа над остальными церквами. При общении всех церквей между собой и при вселенском контроле над каждым епископом не могло быть и речи о каком-либо деспотизме. Св. Киприан писал: "Никто из вас не поставляет самого себя эпископом и не заставляет других повиноваться ему из страха, потому что каждый епископ, имея полную свободу воли, как сам не может быть судим другим, так и другого судить не может".