Глава 8
О Кресте Спасителя, найденном в Иерусалиме Еленой
«Ты, Господи, Который через Сына Своего Единородного, смерть крестную принявшего, соизволил дать спасение роду человеческому и теперь вдохнул в сердце рабы Твоей искать Древо Блаженное, на котором Спаситель наш был распят, покажи со всей ясностью, какой из этих трех был Крестом Господней славы и какой послужил для казни рабской, чтобы эта женщина, которая мучается от недуга, тотчас, как дотронется ее Древо Спасительное, вернулась от смертных ворот к жизни». И когда он сказал это, приложил сначала первый из них, но ничего не достиг. Приложил второй, и также ничего не произошло. Когда же он приложил третий, женщина, открыв вдруг очи, встала, и когда вернулась к ней телесная крепость, стала она более свежей, нежели когда лежала больной. И все в доме засуетились и принялись славить могущество Божие. Так, получив очевидное свидетельство, царица по данному обету с царственным рвением построила удивительный храм на том месте, где обрела Крест. Гвозди же, которыми тело Господне было приколочено [ко Кресту], отправила к сыну. Из одних он выковал удила, которыми пользовался в походах, другие, как передают, вковал в шлем. Часть Спасительного Древа она передала сыну, часть же, уложенную в серебряный футляр, оставила на месте; она и ныне, благоговейно почитаемая, служит для сохранения памяти. Оставила же царица благочестивая и такое свидетельство религиозной души. Женщин, служащих Богу, которых она там нашла, пригласила на трапезу и, как говорят, с таким почтением за ними ухаживала, что считала для себя недостойным, если кто-то пользовался любезностью прислуги. Напротив, она сама руками своими, подпоясав платье по примеру прислуги, подавала еду, подносила чаши и наливала воду, и царица мира и мать Империи считала себя прислужницей прислужниц Христовых." Это происходило в Иерусалиме.
Между тем Константин, полагаясь на благочестие, сарматов, готов и другие варварские племена, если кто не успел скрепить мир дружбой или добровольной капитуляцией, укротил оружием в их собственных землях. И чем более религиозным и покорным Богу он становился, тем больше Бог покорял ему мир. Он также, словно к пророку, посылал письма к Антонию, первому обитателю пустыни, чтобы тот молил Господа за него и детей его. Так он не только заслугами своими и набожностью матери, но и через посредничество святых, страстно стремился стать угодным Богу. Воистину, поскольку мы упомянули такого мужа, Антония, скажу, что о добродетелях его, принципах, рассудительности, как он, проводя жизнь в уединении, общался лишь с животными и неоднократно торжествовал над демонами, и был более других смертных любезен Богу, так что ясные образцы его наставлений для монахов Он сохранил до сегодняшнего дня, говорить мне не следует из-за той книги, которая была написана Афанасием и переведена на латинский язык. Поэтому мы, опустив то, что уже другими было сказано, припомним те события [церковного прошлого], которые хотя и достойны веры, но оттого, что давно произошли, покрылись домыслами.
Глава 9
О пленении Фрументия и Эдесия, и об обращении индов
По тому разделению круга земного, которое было произведено между апостолами для проповедования слова Божия, когда прочие провинции выпали другим, Фоме, как говорят, досталась Парфия, Матфею Эфиопия, а примыкающая к ней Ближняя Индия Варфоломею. Между ней и Парфией, но во внутренних областях, лежит Дальняя Индия, населенная многими и разнообразными языками и народами. Ее из-за большого удаления не тронул ни один сошник апостольской проповеди, тем не менее, при Константине она впервые приняла семена веры по следующей причине. Рассказывают, что некий философ Метродор ради обозрения мест и исследования круга земного достиг Дальней Индии. Побужденный его примером, некий Меропий, тирийский философ, по тем же причинам возжелал дойти до Индии, взяв с собой двух мальчиков, которых обучал свободным искусствам, были же они родными братьями. Один из них, что моложе, именовался Эдесий, другой — Фрументий. И вот, когда, обозрев и записав все то, чем услаждалась душа, философ решил возвращаться, на корабле, на котором он плыл, ради пополнения запасов воды и другого необходимого причалил к какому-то порту. В месте же том царили варварские нравы, так что, если вдруг жившие там племена разрывали союз с римлянами, то всех римлян, находившихся среди них, они предавали смерти. Варвары напали на корабль философа и всех, бывших с ним, перебили. Мальчики, обнаруженные под деревом читавшими книги и полными раздумий, по состраданию варваров плененные, были отведены к царю. Одного из них, а именно Эдесия, он сделал своим виночерпием. Фрументию же, которого нашел смышленым и рассудительным, поручил ведение своих хозяйственных дел. От этого жили они у царя в великом почете и в любви. Умирая же, царь наследницей царства сделал жену с малолетним сыном; юношам же дал свободу поступать, как они сами пожелают. Царица же слезно стала молить их, словно она во всем царстве не имела никого более верных, чтобы разделили они с ней, пока не подрастет ее сын, заботу об управлении страной. Особенно [она упрашивала] Фрументия, чья рассудительность была полезна для управления государством. Поистине, и другой открыто выказывал чистую веру и трезвый ум. И пока так происходило, державший в руках управление царством Фрументий, поскольку Бог направлял разум его и душу, начал искать среди римских купцов христиан и предоставлял им больше возможностей и призывал, чтобы устраивали они собрания в отдельных местах, куда бы сходились по римскому обычаю для молитв. Но и сам он также немало сделал и увещевал остальных, побуждал их благожелательностью и милостями, предоставлял места для строительства, давал также другое необходимое и всячески стремился, чтобы семя христианское дало в тех местах всходы. Когда же дитя царское, вместо которого они управляли государством, подросло, [братья], устроив все и честно ему передав, несмотря на то, что царица и сын ее удерживали их и упрашивали остаться, отправились к землям нашим.