1-3 июня 17 г. до н. э. по решению Августа были пышно отпразднованы Вековые игры. Собственно, само представление о веке восходит к этрусским верованиям; предполагалось, что в жизни народов существуют длительные временные периоды, начало и конец которых определяется божественными знамениями; они соответствовали длительности жизни одного поколения, т. е., по представлениям древности, приблизительно ста годам. Все сроки отпраздновать очередные Вековые игры уже давно прошли. Август в своих воспоминаниях 148 писал, что гаруспекс Вулкаций вскоре после убийства Юлия Цезаря и появления на небе кометы заявлял, что это означает конец IX и наступление X в. Однако вскоре это истолкование божественного знамения было подвергнуто сомнению. В 43 г. до н. э. Марк Теренций Варрон в своем сочинении о происхождении римского народа утверждал, что век должен соответствовать 110 годам.149 Август воспользовался этой хронологией, но, для того чтобы прийти к искомой дате, понадобилось еще передатировать захват и разрушение римлянами Карфагена и Коринфа со 149 на 127 г. до н. э.150 Знамением, подтверждавшим начало нового века в 17 г. до н. э., было сочтено появление кометы 151 и вновь открытое предсказание Сивиллы.152 Август придавал играм исключительное значение; он сам возглавил коллегию Пятнадцати, в чьем непосредственном ведении они находились, и включил в нее Агриппу.
В нашем распоряжении имеется подробное описание празднества.154 Уже 17 февраля 17 г. до н. э. сенат принял постановление о праздновании Вековых игр; среди относящихся к этому случаю решений сената особо должно быть отмечено указание о приостановке на время игр деятельности судов. 23 мая по предложению консула Гая Силана сенат приостановил на это время и действие законов об обязательном браке: те, кто не вступил в брак «без обмана», т. е. без каких-либо отягчающих вину обстоятельств, получили разрешение присутствовать на играх, потому что – так сенат обосновывал свое решение – при таком зрелище никто не сможет присутствовать вторично. Другим постановлением сената было предусмотрено воздвигнуть две колонны, бронзовую и мраморную, где должны были быть увековечены основные документы, относящиеся к празднеству (специальное письмо Августа к коллегии Пятнадцати, в котором излагалась программа праздника и Пятнадцати предлагалось приступить к его организации; постановления, направленные на реализацию этих указаний; подробное описание жертвоприношений, молебствий и игр, имевших место во время празднества). Пятнадцать, в частности, постановили, что никто не должен уклоняться от участия в торжествах из-за домашнего траура. В последнюю декаду мая на улицах Рима появились глашатаи в высоко подпоясанных торжественных одеждах, в древнем шлеме с длинными перьями на голове, с круглым щитом в левой руке и священным жезлом мира в правой. В парадных выражениях они созывали всех граждан участвовать в празднике, какого никто никогда не видел прежде и не увидит в будущем.155
Все участники предстоящих обрядов и молебствий должны были подвергнуться ритуальному очищению. С 26 по 31 мая перед храмами богов, которым они были посвящены, на Капитолии, на Авентине и на Палатине на высоких трибуналах сидели по два жреца в тогах, затканных спереди широкими алыми или пурпурными полосами (toga praetexta); они раздавали благовония для очистительного окуривания будущих участников церемонии. Здесь нужно заметить следующее. Вообще тога была специфической одеждой римлян. Август в полном соответствии со своей реставраторской политикой добивался, чтобы римляне появлялись в общественных местах в тогах. Увидев однажды толпу в темных плащах, он приказал эдилам впредь не допускать на Форум никого, одетого таким образом. Римляне должны были снимать плащи и оставаться в тогах.156 Тога с полосой, в которую были одеты жрецы, была отличительным признаком аристократов и магистратов; она должна была подчеркнуть официальность и помпезность происходящего. Там же с 29 по 31 мая Пятнадцать принимали от граждан их натуральные вклады в фонд праздника – зерно, горох и т. п.; позже это продовольствие раздавали зрителям и непосредственным участникам игр. На месте, где должны были совершиться ночные обряды, построили деревянную сцену. Для исполнения торжественных песнопений были организованы два хора, один из 110 замужних женщин возрастом не менее 25 лет; другой из 27 мальчиков и 27 девочек из самых знатных семей, чьи родители (и отец, и мать) были еще живы. Первый хор представлял уходящий век, второй – наступающий.
Важнейшим местом, где совершались сакральные церемонии, был Тарент – местность на берегу Тибра, где Марсово поле наиболее узко. Там еще в древности один из предков рода Валериев, пришедший в Рим из страны сабинян, нашел горячие источники и подземный огонь. Водой из этих источников, как рассказывали, были излечены его больные дети. Под землей на глубине 20 футов он нашел алтарь подземных богов; им в благодарность за чудесное исцеление он принес торжественные ночные жертвы, сопровождавшиеся играми и лектистерниями – сакральными трапезами для богов. С тех пор этот обряд закрепился в роде Валериев. В 509 г. до н. э. Публий Валерий Публикола, один из основателей Республики, устроил, по преданию, его во имя и на благо Римского государства. С тех пор они стали общегосударственными.
Наступили долгожданные сроки. Ночью с 31 мая на 1 июня начались Вековые игры.
Была глубокая ночь, когда Август совершил на Таренте жертвоприношения и молебен трем сестрам Мойрам – богиням Судьбы. Специально для этой церемонии на берегу Тибра были воздвигнуты три алтаря; перед ними в непроглядной тьме, которую прорезали, по-видимому, только языки пламени на алтарях, стоял в окружении Пятнадцати с непокрытой головой Август и молился. Жертвы были принесены по греческому обряду: на окропленных кровью алтарях целиком сожгли по три черных барана и козла. Август молил богинь защитить и умножить величие и державу римского народа, благословить римлян и латинян счастьем и победой в войне и в мире. После молебна внезапно был дан сигнал, зажглись светильники и начались игры и селлистернии (сакральные трапезы, в которых участвовали богини, чьи изображения ставили на кресла). Хор матрон исполнил гимн, содержавший обращение к Диане и Юноне. На вторую ночь было совершено моление Илитии – богине рождения; ей в жертву были принесены жертвенные пироги. Третью ночь посвятили Матери Земле; ей принесли в жертву свинью.
Не менее внушительными были и дневные церемонии. В первый день поутру на Капитолий к алтарю Юпитера поднялась торжественная процессия с празднично разукрашенными жертвенными животными; здесь одного белого быка принес в жертву Август, а другого – Агриппа. Трижды они окропляли алтарь жертвенной кровью, творя обеты и молитвы на благо римского народа. Потом центр действия переместился на берег Тибра, где продолжались начавшиеся еще ночью игры – театральные представления, цирковые зрелища, травли диких зверей. На второй день было совершено жертвоприношение царице Юноне. Перед храмом богини на Капитолии Август принес в жертву белую корову; то же сделал и Агриппа. Затем коленопреклоненный хор женщин произнес молитву за благополучие римского народа. И по-прежнему продолжались игры…
Наступил третий день, посвященный Аполлону и Диане. Перед храмом на Палатине Август и Агриппа произнесли молитвы и еще раз принесли жертвы; хоры мальчиков и девочек пели Вековую песнь, сочиненную Горацием. Эта церемония была повторена и на Капитолии. И снова игры, и опять игры… Они продолжались даже тогда, когда основные торжества уже давно закончились.
Гораций недаром был в числе крупнейших поэтов Рима эпохи Августа; в своей Вековой песни он воплотил то, о чем мечтал народ, то, что считалось, что так хотелось считать фундаментом новой эры, сущностью Римского государства, воссозданного Августом. Обращаясь к богам, исполнители Вековой песни молили о непревзойденном могуществе Рима:157