Откуда же Цезарь брал деньги, которые столь щедро тратил?
Это было тайной, а любая тайна лишь сильней разжигает любопытство. Ну а когда загадочный человек одновременно еще и привлекателен, это только способствует росту его популярности.
Одним словом, в свои двадцать с небольшим Цезарь имел самый щедро накрытый стол в Риме, открытый для всех кошелек, свисавший с пояса и всегда полный золота, за что критиковал его Сулла. Тех же, кому это золото доставалось, не интересовало его происхождение.
А вообще его доходы и расходы были хорошо известны. Так, перед тем, как он стал трибуном, долг его составлял тысяча триста талантов, или семь миллионов сто пятьдесят тысяч франков.
— Никак ему жизнь надоела! — восклицали враги. — Оставьте его в покое, все равно этот сумасшедший непременно обанкротится!
— Оставьте, оставьте! — говорил и сам Цезарь. — Первая же революция спишет мне все долги!
Вскоре он стал квестором.
За время исполнения этих своих обязанностей он потерял свою тетушку Юлию и жену Корнелию, обеим он произнес прочувствованные хвалебные речи на похоронах.
Его речи произвели большой эффект.
«Цезарь мог бы стать первым оратором своего времени, если б не предпочел стать первым полководцем», — сказал Плутарх.
И вот Цезарю предоставился, наконец, случай испытать свои возможности и влияние.
В Риме существовал древний обычай произносить хвалебные речи на похоронах женщин, умерших в преклонном возрасте. Тетушке Цезаря было за шестьдесят. При погребении молодых женщин таких речей не произносили. Жене Цезаря, которой он посвятил такую речь, было всего двадцать.
Поэтому, когда он начал говорить слова в память Корнелии, раздалось несколько возмущенных голосов, однако народ, собравшийся во множестве, заставил недовольных замолчать, и Цезарь благополучно продолжил свою речь под одобрительные выкрики толпы.
Возвращение к дому по улице Субуры[131] превратилось для него в настоящий триумф. Для толпы, этого сборища ленивых и скучающих бездельников, Цезарь изобрел новое развлечение: похвальные речи на похоронах молодых женщин.
Триумф вызвал мысли о его отстранении. Многие начали понимать: кто может управлять толпой с такой легкостью, может быть опасен.
Цезаря прикомандировали к наместнику провинции Испания руководить собраниями римских торговцев, осевших там, но Цезарь остановился в Гадесе. Там в одном из храмов Геракла, увидев статую Александра Македонского, он приблизился к ней и долго, застыв подобно изваянию, молча смотрел на нее.
Один из его друзей, заметив, как по лицу Цезаря покатились слезы, спросил:
— Что с тобой, Цезарь? Почему плачешь?
— Плачу, — ответил Цезарь, — при мысли о том, что в моем возрасте Александр уже покорил полмира.
В ту же ночь Цезарю приснился сон.
В античные времена к снам относились очень серьезно, как к вещим видениям. Сны бывали двух видов: одни, исходившие из дворцовых покоев Ночи через врата из слоновой кости, были легкими, приятными и мало что значили; другие, выходившие через ворота из рога, были вещими, их посылали сами боги.
Подобно всем великим людям, среди которых и Александр, и Наполеон, Цезарь был суеверен.
Вот какой сон ему приснился: он видел, что изнасиловал свою мать.
Цезарь попросил позвать толкователей, которые обычно были родом из халдеев, и спросил, что бы мог означать такой сон.
Они ответили ему:
— Этот сон, Цезарь, предвещает тебе великую власть над миром. Мать, с которой ты вступил в кровосмесительную связь и которая таким образом отдалась тебе, есть не что иное, как Земля — мать всего живого, над которой ты должен стать властелином.
Может, это толкование и заставило Цезаря вернуться в Рим?
Возможно.
Как бы там ни было, он покинул Испанию до истечения срока своих полномочий; по дороге обнаружил, что латинские колонии бурлят, готовые восстать против богатеев.
На миг он даже задумался: может, ему стать во главе восставших, ему, так жаждавшему любой славы? Но легионы, готовые к отправке в Киликию, стояли под стенами Рима, обстоятельства складывались не самым благоприятным образом. И Цезарь вернулся в Рим без шума.
Впрочем, по пути он успел обнадежить колонии, намекнув, что в нужное время и в нужный час все недовольные могут объединиться вокруг Цезаря. С этого момента его имя приобрело синоним — оппозиция.
На другой день после прибытия Цезаря в Рим стало известно, что он собирается выставить свою кандидатуру в эдилы[132]. В ожидании этой должности ему удалось добиться назначения смотрителем Аппиевой дороги. Для него это была еще одна возможность потратить деньги, пусть даже чужие, с пользой и на глазах у всего Рима.
Аппиева дорога была главной римской магистралью, связывавшей город с морем; она обегала Неаполь, проходила через Калабрию до Брундизия.
Но она же служила и кладбищем, и местом прогулок. По обе стороны дороги стояли дома богатых горожан, они хоронили своих родственников прямо у дороги. Затем вокруг могил сажали деревья, ставили скамьи, стулья или кресла. Вечерами, когда ночной ветер приносил прохладу, освежая воздух, люди усаживались в тени деревьев и глазели на дорогу — на элегантных всадников, на куртизанок и матрон в повозках, простолюдинов и рабов, бредущих пешком.
Цезарь не поскупился на ремонт и благоустройство дороги, заставил посадить вместо срубленных или высохших деревьев новые, перестроить разрушенные или содержавшиеся в плохом состоянии могильные памятники, обновить эпитафии, стертые временем.
Прогулка, бывшая прежде просто прогулкой, превратилась теперь в Большую Прогулку, стала отдыхом, праздником. Цезарь завоевал признание горожан. Эта инициатива подготовила его успех как кандидата в эдилы.
Между тем в Риме конспиративно готовилось два заговора. Поговаривали, что Цезарь имел к ним отношение, что в заговорщиках, кроме него, состояли Красс[133], Помпей, Сулла Публий[134] и Автроний[135].
Один заговор преследовал цель перебить часть Сената и доверить диктатуру Крассу, который возьмет на должность командующего конницей Цезаря, а также восстановит в должностях Суллу и Автрония.
Во втором Цезарь был завязан с молодым Пизоном — именно этим объясняли, что такому молодому человеку, всего двадцати четырех лет от роду, отдали Испанию. Предполагалось, что Пизон поднимет мятеж по ту сторону Пада и на берегах Амбры, а Цезарь — в Риме. Считается, что преждевременная кончина Пизона помешала реализации второго заговора.
В первом замес был покруче, он содержательнее как заговор. По мнению историка Тануция[136], Красс пошел на попятную. Миллионер Красс опасался за свою жизнь и за свое богатство. Он выходит из игры, а Цезарь не подает условного знака. Знаком, пишет Курион[137], служила тога[138], упавшая с его плеч.
Но все эти обвинения — лишь пустые домыслы, которые легко рассеивает ветер популярности Цезаря.
В 687 году от основания Рима Цезарь избирается эдилом, становится как бы мэром города. По этому поводу он организовал ряд великолепных игр. На арену вышли триста двадцать пар гладиаторов, вооружение и доспехи которых были из чистого серебра. Капитолий и Форум украсились новыми деревянными сооружениями.
Его популярность превращается в славу. Ему делают только один упрек, но, чтобы понять, в чем заключался и чем обусловливался этот упрек, следует знать нравы, царившие в античном мире.
Цезарь был слишком человечен.
Если сомневаетесь, почитайте Светония: он перечисляет поступки Цезаря, которые удивляют Рим и которые заставляют истинных римлян пожимать плечами, в особенности — Катона[139].
Однажды, путешествуя вместе с больным другом Гаем Оппием[140], Цезарь уступает ему единственную кровать на постоялом дворе, а сам ложится на улице.
131
Субура — район Рима в низине между Эсквилином, Квириналом и Виминалом с улицей того же названия, весьма людный и оживленный, с большим количеством притонов.
132
Эдил (лат. — храм) — городской магистрат. В их обязанность входили надзор за строительством, состоянием улиц, храмов и рынков, а также раздача хлеба, проведение общественных игр и охрана государственной казны.
133
Красс Марк Луциний (около 115–53 гг. до н. э.) — дважды консул, цензор, сторонник Суллы, нажившийся на проскрипциях, участник первого триумвирата, проконсул в Сирии; погиб в Парфии.
134
Сулла Публий Корнелий (? — около 45 г. до н. э.) — племянник Суллы-диктатора, обогатившийся на проскрипциях; подзащитный Цицерона и Гортензия по обвинению в причастности к заговору Катилины, сторонник Цезаря в гражданской войне.
135
Автроний Пет, Публий (? — до 46 г. до н. э.) — римлянин, избранный консулом в 65 г. до н. э., но не допущенный к должности за происки и подкуп; участник заговора Каталины, осужден и изгнан из Рима.
136
Тануций Гемин (вторая половина I в. до н. э.) — математик, стоик, систематизировал математические дисциплины.
137
Курион Скрибоний Гай (около 125–53 гг. до н. э.) — народный трибун (90 г.), консул (76 г.), военачальник, триумвиратор (73 г.), оратор, противник Цезаря.
138
Тога (лат. — покрывало) — мужская верхняя накидка из белой шерсти; представляла собой отрез ткани более 5 м в длину и 2 м в ширину. Одна кромка ее была прямой, вторая — закругленной. Т. римляне носили только в мирное время — синоним мира. Существовало несколько видов топ «чистая» — для недолжностных лиц и молодежи; одноцветная, которую носили юноши с 16 лет; с пурпурной каймой — для должностных лиц, жрецов и свободнорожденных детей; темная, траурная; пурпурная, расшитая золотыми пальмами — для полководцев-триумфаторов, позднее — императоров; белоснежная (кандида) — для претендентов на государственные должности (отсюда — кандидат).
139
Катон Порций Младший — сенатор, потомок Катона Цензора, противник Цезаря, после поражения Помпея покончил с собой в Утике.
140
Гай Оппий — всадник, преданный сторонник и уполномоченный Цезаря, после его смерти перешел на сторону Октавиана.