В верхней части каждого столба корчили гримасы уродливые головы пернатых с круглыми и красными глазами, широко раскрытым огромным клювом и костистым гребнем, загибавшимся, как рога. Верующие припадали к подножию столбов, прикладывали к ним ухо, шептали молитвы, и, хотя деревянное божество ни разу не соизволило ответить, они уходили в полной уверенности, что получили совет, соответствующий тайным помыслам поклонника. Когда дело касалось новых налогов, что Чу-Чук хотел наложить на своих подданных, то старый пройдоха ссылался на волю богов, и ни один из его подданных не осмеливался оспорить указ, исходивший с таких высот.
Один день в неделю, пятница, посвящался еще более значительной религиозной церемонии, которую туземцы совершали с крайней торжественностью. Ни лютая стужа, ни пурга, бушевавшая над землей с силой хищного зверя, не мешала людям следовать за Чу-Чуком в Ворспюк. Невероятно, но после прибытия «Прекрасной Колесницы» мужчины и женщины Туркева с особой тщательностью нарядились по случаю празднества. Они щеголяли в краденой у Каскабелей медной фольге, нацепленной поверх одежды, в вылинявших трико господина Каскабеля, старых затасканных юбках Корнелии, детских плащах с широкими рукавами, клоунском колпаке с султаном Клу-де-Жирофля. Один дул изо всех сил, чуть ли не теряя сознание, в корнет-а-пистон, другой извлекал немыслимые звуки из тромбона, третий что есть мочи колотил в барабан — здесь были все инструменты циркового оркестра, оглушительным шумом способствовавшие блеску торжества!
Господин Каскабель осыпал бранью обнаглевших негодяев и воришек, которые посмели использовать его костюмы и рисковали расстроить тромбон, сломать корнет-а-пистон и разбить большой барабан.
— Канальи! Канальи! — повторял он, и господину Сержу никак не удавалось его успокоить.
Постепенно ситуация становилась все более раздражающей — так медленно текли однообразные дни и недели! Настанет ли когда-нибудь конец этому поднадоевшему приключению? Но, несмотря ни на что, время, которое не посвящалось репетициям (господин Каскабель считал, что труппа здорово заржавеет, прежде чем попадет на ярмарку в Пермь), проходило не без пользы. Господин Серж, предупреждая хандру членов экипажа, продолжал развлекать слушателей поучительными историями и небылицами.
В ответ господин Каскабель решил научить Сергея Васильевича паре-тройке ловких фокусов и трюков — с превеликим удовольствием, как он говорил. И правда, господину Сержу это пригодится, если придется для отвода глаз российских жандармов играть роль ярмарочного артиста. Жан продолжал давать уроки юной индианке. Ученица упражнялась в чтении и чистописании под чутким руководством молодого профессора. Кайетта обладала живым умом, а Жан с таким рвением старался его развить! Неужели славный парень, столь упорный в учении, так счастливо одаренный, навсегда останется бедным артистом и ему не удастся занять более высокое положение в обществе? Будущее хранило в тайне ответ на этот вопрос, впрочем, какое будущее ожидало семейство, оказавшееся во власти диких варваров на краю света?
В самом деле, Чу-Чук не собирался снижать свои требования. Пленников ни за что не освободят без выкупа, и никакой помощи извне не предвиделось. А как достать деньги для алчного властителя Ляховской империи?
Правда, Каскабели располагали настоящим сокровищем, даже не подозревая об этом, а именно, пресловутым самородком юного Сандра. Сам сорванец, по крайней мере, нисколько не сомневался относительно стоимости своего драгоценного булыжника. Когда никто не видел, он доставал его из тайника, рассматривал, нежно протирал и очищал от грязи. Конечно, он не задумываясь пожертвовал бы самородком, чтобы выкупить семью. Но невежественный «душка», по мнению Сандра, никогда не согласится принять вместо наличных денег кусок золота, столь похожий на простой камень. Поэтому Сандр упорно ждал возвращения в Европу — вот тут-то он сумеет обратить свой булыжник в звонкую монету и с лихвой покрыть убыток от ограбления в Америке!
Чего уж лучше, если только это возвращение когда-нибудь осуществится! Пока же не было и признаков его приближения. Именно это заботило двух грабителей, волей злосчастной судьбы оказавшихся на пути семейства Каскабель.