Палачи ходили по камере, почесывались, бросая в сто рону обреченного все более откровенные взгляды. «Когда?» — спросил один. Другой, которому, видимо, было отдано старшинство, решил отложить экзекуцию до ночи —
Ему сначала захотелось отодрать пидора. Что ж, из этого явствовало, что пидор в камере находится не для дополнительного унижения Артура, а для увеселения все тех же палачей. «Ну, нет, так просто вы меня не получите».
Пидор постанывал под размеренное кряхтение мужика; к нему подошел второй — мол, побыстрее, не один. Кто-то подкинул совет — мол, чего вы все к одному пристали? На шконке еще клиент валяется. Если он не пидор — что ж, недолго его таким сделать, ему все равно терять нечего. «Вот именно, - подумал Артур. — Поэтому минимум трое из вас сдохнут еще до утра».
Неторопливые шаркающие шаги у шконки; из-под полуприкрытых век Артур видел подошедшего только до середины груди, но этого было достаточно. В человеческом теле много точек, удар в которые является смертью с отсрочкой. Артур не шевелился. Мужик, посмеиваясь, стянул с себя брюки, приводя рукой в готовность свое орудие, сказал: «Ну, что, снимай штаны — знакомиться будем». И в тот же момент Артур сделал молниеносное движение левой рукой, напряженные прямые пальцы глубоко погрузились в мягкий волосатый живот — пониже пупка... Тот сдавленно охнул, сел на соседнюю шконку, а Артур вскочил на ноги, как на пружины...
Девять здоровых морд против одного, на их физиономиях было написано искреннее непонимание причин внезапной атаки Артура. А он пользовался короткими секундами передышки, чтобы «прицелиться», определить места нанесения единственных, но смертельных ударов. Только по одному — на повторные у него не будет времени. Плевать, что за убийство десятерых — на пидора время тратить не стоило — ему точно «вышку» дадут. Расстрел лучше, чем смерть в камере. Хотя, возможно, и до расстрела не дойдет — это не более чем самооборона. Артур успокоился, собрался в тугой комок. Он на работе, он должен убрать этих девятерых; условия тяжелые, но он должен справиться, он всегда справлялся с заданием. И вновь он тяжелым взглядом прощупывал каждую клеточку тел соперников.
— Ты чего взбесился? — выговорил наконец старший. — Ты чего человека ударил? Думаешь, если мафией заправлял, так все можно?
Артур молчал, не тратя ни джоуля драгоценной энергии
На слова. Они удивлялись, они еще не поняли, что он намерен драться насмерть, что он не смирится со своей участью. Из угла выглянул пидор — ровесник Артура или даже постарше, — съежился под холодным взглядом бывшего киллера, уполз обратно. Они переглянулись, к Артуру шагнули трое.
Три коротких удара с интервалом в полсекунды — один отвалился с разбитым кадыком, второму Артур нанес удар в область печени — тоже смертник, — третьему повезло больше: удар в висок оглушил его, временно вырубил. Этот, возможно, и выживет.
Больше они не переглядыватись. Они навалились все вшестером, стремясь подмять его под себя. За счет небольшого роста и гибкости Артуру удаватось вырываться из захватов, но бить с прежней результативностью он уже не мог — его противники оказались вовсе не так неуклюжи, как показалось сначала. Тем не менее через две минуты нападавших осталось трое, но у старшего в руке появилась «заточка», а еще один выразительно помахивал сделанной из простыни удавкой.
Артур не думал сдаваться. Прислонившись к стене, он находился в относительно выгодном положении — напасть сзади не мог никто. Старшин сплюнул кровь из разбитого рта:
— Не, это ему не пройдет. Братва, до смерти не бить — мы его затрахаем. Только глушить.
Но подойти к нему не решались. Старший метнул «заточку», Артур уклонился, отделавшись царапиной; воспользовавшись тем, что Артур на мгновение отвлекся, они набросились вновь. Он остервенело, как берсерк, дрался, в крови были все, в том числе и он сам. И в какой-то момент он вырзался на середину камеры, чтобы перевести дух. Тень, метнувшуюся по полу, он не заметил; холодные липкие пальцы сомкнулись вокруг щиколотки, резко рванули. Падая, Артур успел сообразить, что напрасно не следил за пидором. Бетонный пол стремительно летел на него...
...Окровавленный человек лежат неподвижно. Некоторое время в камере слышались лишь стоны побитых да чриплое дыхание тех, кто устоял на ногах.
— Ну, здоров, — сказал старший. — И не подумаешь —
Таким хилым казался. — Он обернулся к пидору. — Эй, ты, как тебя там? Толик'? Ты ничего, почти как мужик.
Они недружно засмеялись. Второй предложил: