Саша знал, что Маронко утром, пока Белый ездил за телом Артура, обзвонил всех «спецов» и связался с Ювелиром — предупредил, что ни одна команда не должна давать «крышу» шестерым, объявленным в Бутырке вне закона.
Никто не имеет права защищать их, справедливость притязаний Маронко подтвердят все, в том числе и Ювелир.
Маронко записал семь цифр, названных посредником, сделал знак собиравшемуся уходить Саше:
— Не спеши. Возможно, сейчас поедешь к Гончару. Сдастся мне. он меня разыскивает для того, чтобы кто-то забрал у него нашего клиента. Сам уже наигрался.
— Интересно, сильно они его покалечили?
— Не думаю. Они не будут нам удовольствие портить. Опустили, конечно, так я уверен, что всех на месте — где поймают — лишать «невинности» будут. Может, сше как - нибудь зло сорвут —- у Слона ребята особой добротой не отличаются. Артема-то помнишь?
Еще бы, подумал Саша. Артем лишь немногим уступал размерами Слону, и его громилы соответствовали начальнику. Девять только что сбежавших из джунглей горилл под командованием десятой. Именно туда и были распределены «салаги» Матвеев и Соколов. Саша помнил, как ему пришлось доказывать свое мужество на третий день пребы-вания в отряде Слона. Один из амбалов Артема принялся задирать Сашу. Вмешался Мишка. Кончилось это дракой, в которой «щенки» оказались вдвоем против семерых громил. Из них в буквальном смысле слот сделали отбивные, но они дрались до последнего. В конце концов зачинщик прекратил забаву, объявив, что проверку они выдержали. Оказалось, их испытывали на душевную крепость — не заноют ли при угрозе здоровью, не предпочтут ли положение вечных «шестерок» вполне серьезным побоям. С этого момента щенками их звать перестали. Саша потом, уже по собственной инициативе, еще раз выяснял отношения с задирой — один на один. Ему здорово досталось, но и противнику было не до шуточек. И только после этого у них установились дружеские отношения. В спокойном состоянии Артем и его мужики были неплохими собеседниками, только в карты с ними играть нельзя было — жульничали сильно.
— Боюсь, что после Артема мастерам Хромого делать будет нечего, — скептически заметил Саша.
— Ошибаешься. Я знаю Артема чуть подольше, чем ты, и могу утверждать — он не сторонник скорой расправы. Конечно, они не смогут удержаться, чтобы совсем не тро
Гать их, бесполезно было бы запрещать, поэтому единственное ограничение, которое я поставил, — чтобы крупные кости были целы, чтобы ниоткуда ничего не оторвали, и все в таком духе.
Саша вгляделся в номер телефона, недоверчиво спросил:
— Это домашний телефон Гончара?
— Господь с тобой... У кого-то на квартире прохлаждается, — отозвался Маронко, набирая номер. За свой телефон он не переживал: в аппарат вмонтирован анти-АОН, с которым можно звонить в КГБ без риска быть вычисленным. — Да? Михаил? Здравствуй еще раз, это Сергей... Я так и подумал. Диктуй адрес. — Придерживая трубку плечом, он быстро царапал на листочке бумаги район, улицу. — Все. Спасибо еще раз... Кого пришлю? А Цезаря!.. Что? Чем он тебе не нравится? — Маронко сдержанно рассмеялся. — Прекрати, Миша, ты так от него отмахиваешься, будто он исчадие ада, а он на самом деле такой же, как ты, только сплетничают о нем больше... Брось ты, ему сейчас не до сведения старых счетов... Нет, эту неделю я никакими делами ни с кем заниматься не буду. У нас траур, эти семь дней мы отдаем памяти погибших. Это святое, их надо вспомнить, они это заслужили... Ради Бога, это внутренние дела твоего союза, можешь присоединиться ко мне. В газетах о нас не пишут, оно и к лучшему, сами со всем справимся. Да, только позвони Ювелиру и скажи, что поддерживаешь идею перемирия на дни траура, чтобы никому - не пришло в голову полезть с тыла...
Конца разговора Саша не слышал — он обувался в ко ридоре. Ему пришлось подождать еще несколько минут, пока Маронко вышел и вручил ему листочек с адресом.
— Езжай. Белого я предупрежу, чтобы ждал клиента. И без глупостей!