Первая бутылка опустела, а Витька еще не излил все свое зло на окружающий мир. Ему все надоело, надоело даже быть панком, потому что все к ним привыкли и не считают их сумасшедшими. Обидно было, что не удается жить свободно, что ему приклеена куча тягостных обязанностей. Он только начал выбираться из болота, а обуза тянет его назад...
Звонок в дверь оборвал рассуждения Виктора на самом интересном месте. «Начинается», — немного раздраженно подумал Валера. Наверняка кого-то — а если точнее, то Цезаря — жареный петух в одно место клюнул, придется все бросить и ехать к черту на кулички, как обычно. Сделав Витьке знак на всякий случай спрятать рюмки, Валера открыл дверь.
Привалившись плечом к косяку внутренней двери, стоял Цезарь. И выражение его лица было точно таким же, как у Витьки. «Тяжелый день, — подумал Валера. — Ему тоже на жизнь пожаловаться приспичило». Судя по тому, что он был в тапочках и без куртки, он уже заходил домой, а Валера, заговорившись с панком, проморгал момент его возвращения.
Сашка подозрительно покосился на Валеру — тот притворился, что ничего не было, они и не пили, — постоял, приглядываясь к Витьке. Панк был настолько пьян, что притворился чересчур трезвым. Саша фыркнул, плюхнулся на Балерину табуретку, оперся затылком о стену.
— О Господи, ну что это за жизнь... Как мне все это надоело! Витька опять нажрался, а побить его жалко... Вить, по какому поводу нажрался-то?
— Я не на... наж-рал-ся.
— Нажрался. Ты слова по слогам произносишь и все буквы выговариваешь. Думаешь, так никто не заметит, что у тебя язык заплетается? Ладно, повод хоть серьезный?
— Ага. Мать за-нач-ку наш-ла.
— Понятно. И много?
— Он компьютер собрался покупать, — объяснил Валера. — Говорит, мечта жизни.
— А что, он умеет с ним обращаться?
— Понятия не имею, не проверял. Говорит, умеет.
— А какого черта ты ему ходу не дал? Привет, через два года в России хорошие программисты на вес золота будут. А нам он необходим — тот же промышленный шпионаж, вирусы, антивирусы... Свози его завтра к отцу в офис. Там есть программисты, пусть посмотрят, на что он годен. Если скажут, что из него выйдет толк, я сам ему компьютер подарю. Какой он захочет.
Воспрянув духом, Витька убежал в ванную — его разобрала икота, и он решил, что в таком состоянии неудобно находиться в обществе более трезвых людей. Валера поставил чайник — пора переходить на чай и кофе, пока сам не окосел.
— Водка еще есть? — спросил Сашка.
— В холодильнике.
— Наливай. Что ты на меня уставился? Думаешь, вам можно расслабиться, а мне нельзя? Меня жизнь бьет похлеще, чем вас всех, вместе взятых.
Валера не спорил. Молча достал бутылку, поставил на стол третью рюмку. Налил ему и себе, так же молча выпили.
— Валер, хочешь совет? Никогда не сходись с девчонкой, если она до тебя что-то имела с твоим другом. С кем угодно, только не с твоим другом. Какая бы она хорошая ни была, не сходись.
Понятно. Он опять поругался с Раисой. Как они сошлись, не заметил никто; она довольно долго жила у Сашки, он дал ей ключи от квартиры. Хозяйничала по дому, он перезнакомил ее со всеми своими друзьями, потом они ни с того ни с сего расплевались, Раиса вернулась домой. Сашка вроде бы скучал без нее, злился на весь белый свет. Помирились быстро, но больше она к нему не переезжала. Ночевали друг у друга, по большей части он у нее, но вместе нежили.
— Ты с Раисой поссорился, что ли?
Саша кивнул.
— Надоело. У меня терпение не бесконечное. Вот всем она хороша, кроме одного — постоянно сравнивает меня с Артуром. Нет, при жизни я его уважал, я со всем почтением отношусь к его памяти, но дальше так невозможно! Ежедневно, по поводу и без повода — Артур. А я-то кто? Я ей зачем? Я ненавижу, когда из меня пытаются кого-то сделать. Вот выбрала себе эталон и примеривается, будто оценивает меня. Да, я далеко не идеал, и что с того? Я же не могу и не хочу стать Артуром только потому, что ей этого захотелось! Я — это я, я сам по себе. Почему она в упор не видит именно меня? И первый раз мы поругались из-за этого, и потом... Ну ладно, в конце концов мне вроде бы удалось втолковать ей, что не стоит этого делать, что мне это дико неприятно. Но что она сегодня отколола! Я, как белый человек, приезжаю к ней с цветами, выбираю подходящий момент, говорю, мол, не пора ли нам оформить наши отношения в официальном порядке. И что ты думаешь? Она отвечает без задержки: «Хорошо, я согласна при одном условии — ты забудешь про криминал». — Сашка сделал выразительную паузу. — Я выпал в осадок. Ее, конечно, можно понять: потеряв Артура, она боится и за меня. Поэтому я как можно спокойнее объясняю, что не могу этого сделать по многим причинам. Во-первых, не хочу. Во-вторых, от меня зависит судьба многих и дел, и людей, я не могу просто так взять и все бросить в угоду ей. В-тре-тьих, если я все же это сделаю и меня не убьют свои же — а закон есть закон, — то точно не смогу жениться. Я не буду в состоянии обеспечить семью материально. Я еще не закончил институт, работы у меня нет, жене я работать не позволю, а на мою стипендию вдвоем не проживешь. Дохлый номер — она уперлась на своем. Припомнила мне все