Эш кивнула.
— Мне тоже здесь нравится. Иногда по вечерам я прихожу сюда и сижу — просто для того… не знаю, просто, пожалуй, для того, чтобы подумать.
— А ты знаешь, что в этой части парка еще никого и никогда не ограбили и не обидели? — спросила Кэсси. — На свете существуют заколдованные места, и я думаю, что тот, под чьим покровительством они находятся, — Бог, Аллах, маленький седой бухгалтер в сером костюме, земная праматерь-колдунья — выбери на свой вкус, — решил, что именно здесь должны витать флюиды добра. И это как раз такое местечко. В большом городе нелегко сыскать такое место. Обычно бывает только одно-единственное, если есть вообще. Нам же здесь здорово повезло. В этом городе таких мест два.
— И где же второе? — спросила Эш.
— Один старый дом в Нижнем Кромси — когда-нибудь я покажу его тебе.
Кэсси вскрыла свой стаканчик с чаем. Выдранный из крышки кусочек пластика в форме маленького треугольного кусочка торта она не выбросила, а положила на крышку сверху.
— Надо носить с собой кружки, чтобы продавцам не приходилось использовать эту дрянь, — сказала она, брезгливо разглядывая пластиковый стаканчик. — Вконец загубят окружающую среду.
Эш кивнула.
— Так что ж ты не рассказываешь, почему хандришь? — спросила Кэсси.
Эш вскрыла свой чай, ничего пока не отвечая. Взглянула на статуи — они выглядели такими беззаботными и счастливыми. Вот бы и ей почувствовать себя так же, без этой своей извечной готовности вступить в драку со всем миром.
Кэсси не торопила ее. Вымазав тягучей начинкой подбородок и пальцы, она уплетала свою липкую булку, запивая ее чаем. Кэсси вела себя так, как будто они пришли сюда на пикник, никакие разговоры вовсе не обязательны, а пожалуй, даже и ни к чему. Но когда Эш наконец заговорила о своих горестях, она вся обратилась в слух.
— Терять маму всегда тяжело, — сказала она, когда Эш выговорилась. — Но на всем этом мы уже поставили точку.
— Я знаю, — буркнула Эш. — Мне надо перестать думать об этом. Но у меня ничего не получается.
— Не распускайся, — сказала Кэсси. — Такое сразу не забывается, это дело будущего, вот и все. Что случилось — то случилось, и ты ничего уже не изменишь. Но надо ведь жить дальше.
— Наверное, да.
— Этого и твоя мама хотела бы.
Эш вздохнула.
— Да это не совсем так. Это… Я не знаю. Я какая-то ненормальная.
— Очень не хотелось бы расстраивать тебя, подружка, но это отчасти издержки твоего возраста. Когда я вспоминаю, какая жуть была у меня в голове в мои шестнадцать…
Кэсси печально улыбнулась.
— Но я всегда злюсь, — сказала Эш. — Всегда. Это ненормально. Я знаю, что это ненормально. Я не хочу быть такой, но ничего не могу с собой поделать. Мои дядя с тетей думают, что со временем это пройдет само собой. Воспитатель в школе считает, что я просто пытаюсь привлечь внимание — притворяюсь, что у меня куча проблем, чтобы иметь повод пропускать занятия.
— Что к чему — тебе лучше знать, — сказала Кэсси. — Никому вместо тебя в этом не разобраться.
— Но, знаешь… может, мне нужно лечиться?..
Кэсси с минуту помолчала. Пока ее взгляд блуждал между деревьями, Эш рассматривала ее сбоку. Вот бы и ей быть такой же! Казалось, что у Кэсси всегда все в полном порядке.
— Я не люблю поучать, — наконец сказала Кэсси. — Но ведь ты сама меня спросила, да?
Эш кивнула.
— Дело в том, что все это ты сама на себя натащила.
— Как это?
— Ну, если заранее думать, что все пойдет наперекосяк, обычно так и получается. С тобой все именно так, а не иначе, потому что ты так настроилась, подружка. Я знаю, что это звучит, как вся та ерунда, которую несут учителя вместе с родителями, но это истинная правда. Ты слоняешься с мрачным взглядом на жизнь и неизбежно накликаешь себе на голову неприятность. А чем больше неприятность, в которую ты вляпалась, тем легче поверить, что против тебя ополчился весь мир.
— А как же бороться с этим пессимизмом?
Кэсси покачала головой.
— В этом-то и весь вопрос, правда? Вроде бы о хорошем настроении не может быть и речи, когда все так паршиво.
Эш кивнула.
— Может, тебе попробовать помогать другим — ну, знаешь, делать что-нибудь для тех, кто сам оказался в тяжелом положении, и не ждать никакой благодарности. Например, навещать стариков в доме престарелых. Или добровольно поработать в больнице, развлечь там больных детишек. Что-нибудь вроде этого.
— Меня туда не возьмут, когда увидят.