— Кто ты? — спросила она тихо.
Кэсси и Боунз снова остановились, поджидая ее.
— Эш! — позвала Кэсси.
— Сейчас, — откликнулась Эш.
Она сделала один-единственный шаг в ту сторону, где стояла загадочная фигура. На миг возникло ощущение, что земля уходит из-под ног — слабое подобие того головокружения, которое она испытала, когда Боунз перенес их сюда из дома в Верхнем Фоксвилле, — и вслед за этим все изменилось.
Пропали кедры и сосны. Растаял солнечный свет. Теперь в лесу сгустились сумерки, из деревьев преобладали березы, а не кедры и ели, как было всего мгновение назад. Холмистый склон выровнялся, так что Эш чуть было не упала, потеряв равновесие.
Она оглянулась назад. Всего только один шаг! Но с таким же успехом она могла прошагать и полмира. Да, пожалуй, так оно и было, потому что лес больше не был североамериканским. Он стал таким, как в Старом свете, как родные леса в Англии. Мощные буки и дубы, колдовские вязы и серебристые березы раскинули в вышине густые кроны. У их подножий земля была устлана толстым ковром прошлогодних листьев и свободна от мелколесья.
А Кэсси с Боунзом пропали. Остался только звук их голосов. Слабые и отдаленные, они доносились как будто с противоположной стороны холма. Или просачивались сквозь звукопоглощающую перегородку. Голос Кэсси, зовущий ее. А потом слова Боунза:
— Слишком поздно. Она ушла туда, куда нам не пройти.
— Мы должны найти ее, — возражала Кэсси. — Я отвечаю за нее, пока она здесь. Я не могу просто так уйти и бросить ее. Она обратилась ко мне за помощью, а я — ты видишь, что я натворила! Если не найду ее, мне не будет покоя.
— У нас нет выбора. Она могла пойти по одному из миллиона путей. Могла перешагнуть во вчерашний день. Или в завтрашний. Перенестись во времена, которых никогда не было или которые никогда не настанут. Угадать не в наших силах. Можно потратить на поиски всю жизнь и при этом даже не приблизиться к ней.
Эш встряхнула головой. Что такое он говорил? И что он имел в виду?
Кэсси все продолжала спорить, но ее голос то затихал, то снова становился громче, как звук ненастроенного радиоприемника, и вот уже Эш не могла разобрать ни слова. Но Боунза она слышала.
— Все, что мы можем сделать, — это вернуться и ждать. И надеяться, что она найдет обратную дорогу.
Кэсси сказала что-то еще, но Эш не разобрала.
— Мы можем молиться, — расслышала она ответ Боунза, а потом и его голос тоже постепенно затих.
Эш всмотрелась туда, откуда, по ее мнению, доносился их разговор.
Ну и наломала же я дров, подумала она.
По спине побежала нервная дрожь. Она было сделала шаг назад, но тут же остановилась, чтобы еще раз взглянуть на загадочную фигуру, которая сманила ее с пути. Она была почти уверена, что женщина исчезла, но та сидела теперь на круглом пне вяза, спиной к невысоким зарослям орешника.
В ее взгляде сквозила неуловимая улыбка, которая вызвала у Эш тревожное чувство, напомнив ей идиотскую ухмылку Боунза.
Вуаль женщины спереди доходила только до переносицы, скрывая глаза, а сзади струилась до самых пят. Головной убор, с которого она ниспадала, похоже, был сделан из жесткой кожи, инкрустированной небольшими драгоценными камнями. Еще один самоцвет — голубой камень в золотой оправе — свисал подвеской с черной бархотки, охватывающей шею, и ложился как раз в ямку на горле. Лицо было бледное-бледное, а в руке она держала плод граната, почему-то закованный в узорчатые серебряные обручи.
Она была такой красивой, что замирало сердце. Такой же, какой Эш запомнила свою мать.
В голове у нее зазвучал голос Кэсси.
Можно называть их маниту, феями или лоа — не имеет особого значения.
Но эта женщина не была ее мамой.
Каждый видит их по-своему.
Она была похожа на принцессу из сказки, которую ей когда-то читала мама.
И эту страну мы видим по-разному.
Вот и этот лес был похож на леса дома, в Англии.
Но это всегда одно и то же место.
Знакомое. И женщина тоже казалась знакомой.
Как ни странно, страх Эш улетучился. То, что она потерялась в этом лесу, больше не пугало ее. Как и то опасно-притягательное, что было в этой женщине.
Доверься мне, говорило в ней все.
Но только не улыбка.
Если хватит духу, говорила эта улыбка.
Эш сделала еще один шаг вперед и тут заметила птиц. На пне рядом с женщиной сидел ворон, уткнувшись клювом ей в колени — рядом с гранатом. А с другой стороны на низкой ветке устроился то ли ястреб, то ли сокол.