— Вот где она живет, — сказала Лусевен.
Недолгая радость Эш мгновенно улетучилась. Она обхватила себя руками, ее трясло — от холода, и от зловещего вида лесного пейзажа. Уловив ее настроение, Кифи нервно заерзал у нее на плече, цепляясь когтями несколько сильнее, чем ей этого хотелось бы.
— Кто? — спросила Эш. Но она и так знала.
— Я-вау-це, — ответила Лусевен. — Дух, который претендует на душу твоей сестры.
Эш даже не потрудилась ее исправить. Кузина или сестра — на самом деле не имело значения. Она только смотрела вниз, на лес, и дрожала.
Развалившись на диване, незнакомец выглядел совершенно спокойным. Он вел себя так, как будто этот дом принадлежит ему, а Нина здесь незваная гостья. Это привело ее в замешательство, но еще больше смутило то, что из-за своей невероятной худобы он совсем не казался грозным, а просто имел вид праздного оболтуса.
Если бы только не его глаза.
Это были страшные глаза. В их глубине мерцали призрачные огоньки, предвещая опасность. Нина настолько перепугалась, что потеряла способность двигаться.
Пожалуйста, пусть он меня не убивает, думала она.
— Сны, — сказал незнакомец.
— К-кто вы?
— На самом деле ты хочешь получить ответ не на этот вопрос, ведь так? — ответил он. — Или не только на этот.
— Что вы хотите сказать?
— Ты хочешь знать, откуда я все про тебя знаю. Что я здесь делаю. Что мне нужно от тебя.
Нина смущенно кивнула.
— Меня зовут Элвер, — сказал он. — Но ты можешь называть меня Эл — как в песне.
Теперь в его глазах появилось насмешливое выражение.
Я только хочу, чтобы ты убрался, подумала Нина. Вообще из моей жизни.
— Не помогает, да? — спросил Элвер.
Она тряхнула головой.
— Я следил за твоей кузиной, потому что она заигрывает с колдовством, — сказал он. Но заколдована ты.
— Я?
Элвер кивнул.
— Это колдовство призывает нас из потустороннего мира. И это колдовство помогло мне найти тебя.
— Да бросьте вы, — хмыкнула Нина.
Она все еще побаивалась, но его слова прозвучали настолько нелепо, что не возразить было невозможно.
— Во мне столько же колдовства, сколько в пучке сельдерея, — добавила она.
Элвер улыбнулся.
— Вообще-то некоторые индейские племена используют корни и семена сельдерея как стимулирующее и тонизирующее средство, и даже как болеутоляющее. Это в некотором роде колдовство, разве нет?
Его улыбка заставила Нину вздрогнуть.
— Наверное. Но этим меня не заколдуешь.
— Нет. Но вот как насчет твоих снов?
— А что мои сны?
— Что они такое, но твоему мнению?
— Сплошное наказание, — вздохнула Нина.
— А если бы я сказал тебе, что все это происходит на самом деле?
Я бы решила, что ты псих, подумала Нина, но она понимала, что ей следует быть более дипломатичной.
— Я бы вам не поверила, — сказала она.
— Понятно.
Довольно долго он сидел молча. Насмешка угасла в его глазах, сменившись отчужденным, почти печальным выражением, которое навело Нину на мысль, что он смотрит куда-то вдаль прямо сквозь стены дома. Как будто видит то, что недоступно никому другому.
И это зрелище не из веселых.
— Позволь мне рассказать тебе кое-что, — сказал он. — Представь себе одно место, очень далеко, не в этом вашем мире, а… где-то еще. Долина, скрытая от любопытных глаз даже в том мало кому доступном потустороннем мире. Народ, живущий там, сродни лесным нимфам из вашей греческой мифологии, — они живут в деревьях. Они составляют с деревьями буквально единое целое. Движущиеся органы чувств, если хочешь, потому что, как бы далеко они ни удалялись от родного дерева, все равно остаются его частью, — в деревьях сохраняется их некая неотъемлемая сущность. И вопреки классическому представлению об этих существах в вашем мире, у них там есть оба пола.
Нине это не понравилось. Представь себе это место и народ, его населяющий, сказал он. Но его слова прозвучали отнюдь не так, словно он тоже всего-навсего представлял все это, а как будто считал его реально существующим. Как не понравилось и то, что он все время повторял «ваш мир», когда говорил о единственном существующем мире. Или когда речь шла о том, что она заколдована. В следующий раз, надо думать, он сообщит, что этот народец свои шалаши на деревьях обивает изнутри фольгой, чтобы укрыться от летающих тарелок, и что Элвер — самый настоящий их король.