Джуди и Джон в изумлении следили за ним, широко раскрыв глаза.
Боунз начал монотонно петь.
Он разговаривал с дымом, задирая голову и как бы прислушиваясь к тому, что тот отвечал.
Когда вернулась Гвен с кружкой и чайником, из носика которого все еще шел пар, дым уже стал рассеиваться.
— Я не могу найти ее, — сказал Боунз.
— Ну так пробуй еще, — ответила Кэсси.
Это было сказано таким резким тоном, что Боунз бросил на нее быстрый взгляд, а потом кивнул и снова раскурил трубку. Кэсси выбрала какой-то пакетик. Налила в кружку кипятку, бросила туда траву и поднесла кружку к лицу Нины, чтобы пары могли проникнуть в организм через ноздри девочки вместе с ее слабым дыханием. От паров щеки Нины слегка порозовели, а дыхание стало чуть более глубоким, но в остальном никакой реакции не было.
Гвен съежилась на полу рядом с Кэсси, крепко обхватив колени трясущимися руками. Джуди так и приросла к стулу, на который ее усадила Кэсси, и, казалось, потеряла всякую способность говорить или двигаться. Джон стоял на коленях перед Боунзом, с надеждой вглядываясь в клубы дыма, которые окутывали шамана.
Бросив взгляд на лицо Боунза, Кэсси поняла, что и ему не удалось найти Эш, так же, как и ей вернуть к жизни Нину.
Кэсси в изнеможении закрыла глаза.
О Господи, подумала она. Был ли в жизни кого-нибудь из них более страшный день?
— Эй, послушай, — сказала Эш. — Может, поговорим?
Незнакомец покачал головой.
— Я уже разговаривал с тобой и твоей семьей.
О чем это он, подумала Эш.
Хотя она не смотрела в ту сторону, его нож так и стоял у нее перед глазами, и она слегка отступила назад. Незнакомец тотчас снова приблизился.
Отвлекай его разговором, сказала Эш себе. Пока не сможешь что-нибудь придумать.
Хороший план. Просто отличный. Придумать что?
— Да что все это значит? — спросила она. — Кто ты такой в конце концов?
И тут она вспомнила про деревья — про те самые старые сосны в заснеженном лесу, которые пристально следили за ней. Следили с какой-то недоброжелательностью, и то же самое выражение светилось теперь и в его глазах.
Должно быть, он был одним из этих духов, обитающих в деревьях.
— Ты живешь в деревьях, — сказала она. — Ты… — она поискала слово, которое использовал Боунз, и вспомнила — … маниту.
Незнакомец покачал головой.
— Мы просто духи деревьев. А маниту так же могущественны, как и шаманы, только они вселяются в них, рождаясь из дыма и звука ритуальных барабанов. Мой же народ мало чем отличается от вашего, разве что живем мы подольше… и в деревьях.
— В любых, — сказала Эш.
Она старалась не смотреть на нож, выискивая любую возможность, лишь бы поддерживать разговор.
— Я не разжигала огонь и не ломала ветки, — добавила она, вспомнив, что говорила ей Лусевен, — так почему же ты хочешь причинить мне зло?
— Меня зовут Элвер, — сказал он, выговаривая слова медленно, будто объяснялся с ребенком. Только глаза выдавали его нетерпение. — В той башне живет дух, ее имя Я-вау-це. Когда-то она жила независимо, как и положено маниту. Но потом ей стали поклоняться, и она сошла со своего Колеса. Поклонение придало ей сил, воздвигло для нее эту башню и изменило ее понимание своего места в естественном мировом порядке. Но ее приверженцы умерли один за другим, и теперь она чахнет. Она ищет спасения в душевных силах твоей кузины, которые поддержат ее.
— Я все это знаю, — сказала Эш. — Как ты догадался, что я хочу остановить ее?
— Там, где обитает Я-вау-це, — продолжал Элвер, словно и не слышал ее, — всегда зима. Ветви сгибаются под тяжестью льда и снега, земля глубоко промерзла. Ее зима убивает нас.
— Я понимаю, — сказала Эш. — Если она умрет, ее власти над вами придет конец, так?
Элвер кивнул.
— А если она заполучит Нину — мою кузину, тогда снова станет сильной.
— Совершенно верно.
— Тогда в чем же дело? У нас с тобой один и тот же враг.
— Победить ее ты не сможешь, — сказал Элвер. — Будь это так просто, мой народ давно довел бы дело до конца.
— Но…
— И даже если ты сумеешь спасти свою кузину, Я-вау-це просто снова стащит ее из вашего мира.
Эш вспомнила, что сказала ей Лусевен как раз перед тем, как исчезнуть.
Мы никогда не говорили о борьбе.
Нет. Чтобы спасти Нину, она не должна пытаться вступить с Я-вау-це в бой. У Лусевен на этот счет была действительно блестящая идея.
Ты могла бы предложить себя вместо нее.