Жизнь на борту корабля — это…
Ох, неприятность!
Спустя шесть или семь часов, тот же день.
Был на волосок от провала. Я использовал Принца, чтобы написать это письмо, и чуть не попался.
Рам сидел в своей каюте на одной из подвесных коек, весьма популярных на этом корабле. Я ввел его в состояние транса и рассказывал тебе о погоде в море, когда внезапно вошел его личный стюард — наверное, чтобы привести в порядок каюту.
У атиланцев нет обычая стучать в двери, они лишь издают какой-то свистящий звук, когда хотят войти в комнату. Я был так поглощен диктовкой письма, что ничего не заметил. Итак: входит стюард и видит, что наследник престола, выпрямив спину, сидит в гамаке со странным, потусторонним выражением лица.
«Ваше Высочество!» — говорит стюард. И уже с настоящим ужасом: «Ваше Высочество?!»
Он поспешно бросается к Принцу и сильно трясет его.
Ну, ты понимаешь, я тотчас прервал контакт с сознанием Принца. Он вышел из состояния транса, смущенно огляделся вокруг и рассердился на стюарда за то, что тот побеспокоил его, когда он собрался вздремнуть. Это сошло хорошо, но я не мог вернуть Принца обратно в состояние транса до тех пор, пока стюард не покинет каюту. А тому для этого потребовалось ровно столько времени, чтобы Принц успел взглянуть на лист тонкого пергамента, который он держал, и уставиться на бессмысленные знаки, неразборчиво нацарапанные на нем.
Поэтому, когда стюард наконец вышел, принц Рам, совершенно очнувшийся, оказался с листом пергамента, покрытым странными знаками, в одной руке и пером в другой. И действительно, загадочные знаки были шрифтом, который никто на Земле не в состоянии был бы понять еще в течение многих тысяч лет.
Он был совершенно озадачен — поднес лист близко к глазам, перевернул его, потряс в замешательстве головой. И я громко и ясно услышал его мысль:
— Именем всех богов — что ЭТО?
Ну, я заставил его опять погрузиться в сон и попытался углубиться в его сознание, чтобы уничтожить память о том, что он только что видел. Насколько ты знаешь, это не самое легкое дело в мире: ощупью ищешь в кратковременной памяти твоего носителя нужный эпизод и пытаешься стереть его, но следует быть предельно внимательным, иначе можно вычеркнуть половину дня с другими событиями, а то и целую неделю, или даже вторгнуться в базовую структуру памяти. Я не хотел, чтобы у него осталось ощущение глубокой амнезии, поэтому ходил на цыпочках вокруг банка его памяти, проникая в слои то здесь, то там, не щадя усилий. Думаю, что я проделал эту работу превосходно, никто другой не смог бы лучше, но все же не был совершенно уверен, что убрал все, связанное с этим инцидентом.
Письмо я спрятал, а потом спрятался и сам, спустившись в неактивный слой мозга Принца, и затаился там на весь день, не пытаясь устанавливать никаких контактов с его мозгом.
Думаю, это самое тяжелое дело — когда ты должен сбить кого-то с толку и для этого зажаться и бездействовать. А кроме того, мы не способны ни уснуть, ни совершить длительную прогулку, чтобы скоротать время: для этого нужно иметь телесную оболочку. Так что приходится сидеть в подсознании, не в состоянии даже шевельнуться. Как заключенные в клетке размером с человеческий мозг, совершенно неподвижные, считающие секунды и минуты из-за отсутствия других дел. Это сводит с ума, ты согласна? Это почти невыносимо.
Я полагаю, что мог бы использовать время — прощупать базисную функциональную память Принца и получить немного полезных данных о цивилизации атиланцев, но пока не решаюсь. Он вполне может засечь меня копающимся в его памяти — ощутить, так сказать, зуд чужой любознательности в своем сознании. А я не хотел пробуждать в нем новых подозрений, мне еще тогда показалось, что в сознании Принца уже была необычная новая грань — какая-то беспокойная осмотрительность.
Я знал, что такое случалось и прежде, но слабые подозрения о действительной ситуации проходили у него через несколько часов. Вполне уверен, что так случилось и в этот раз: Рам начал расслабляться, беспокойство покинуло его, он занялся своими обычными королевскими делами, как будто ничего не случилось, а десять минут назад вернулся в каюту, чтобы отдохнуть. Я ввел его в состояние транса и достал это неоконченное письмо из тайника.
Какое странное занятие — путешествовать через Прошлое внутри чужого сознания! Я проделывал это дюжину раз, но все еще не вполне освоился. И не уверен, что мне и в самом деле очень нравится использовать другого человека просто как форму воплощения, управляя им для собственного удобства, проникая в его наиболее интимные мысли и воспоминания, как будто он не более чем программа, доступная для считывания. Иногда это немного противно — словно ты в каком-то смысле шпион. Получается, что ни один из когда-либо живущих людей не может иметь никаких секретов от нас, путешествующих во Времени и сующих повсюду носы из двадцать первого столетия.