Знаешь, Лора, прибрежная часть города восхитительна. Если бы ты только могла увидеть ее! Огромная полукруглая гавань с массивным причалом из черного гранита, облицованного розовым мрамором, уходящие далеко в море каменные пирсы… Повсюду вокруг меня атиланские корабли, вернувшиеся из разных стран, и в эту минуту я наблюдаю, как они разгружают свои, должно быть, совершенно невероятные грузы. На берегу должностные лица проверяют каждую коробку и ящик, в которых редкие металлы и драгоценности, меха, специи, экзотические животные и редкие виды древесины.
Слушай дальше: по одну сторону гавани высится Фонтан Небесных Сфер, каждые четверть часа он стреляет в небо огромной струей воды. С другой стороны расположен Храм Дельфинов — совершенно безупречное архитектурное сооружение из белого мрамора. Поверь мне, рядом с ним сам Парфенон выглядит жалкой поделкой.
Сразу же за береговой линией проходит широкая магистраль — улица Наблюдателей Звезд. В самом ее начале — куполообразная, впечатляющих размеров башня, Императорская обсерватория, а сразу за ней начинается огромный Проспект Небес, который на много миль тянется через город и приводит к расположенному на склоне холма центральному району священных зданий. Да-да, именно тех, о которых говорил Платон. Стены храмов покрыты белым мрамором, а не золотом и серебром, как у Платона, но когда полуденное солнце освещает их, то весь город сияет в отраженном свете.
От священного места город раскинулся во всех направлениях, наступая на холмы у подножия горы Баламорис. Дальше начинаются парки, фермы, шахты, в которых добывают медь, железо и золото, за ними огромный лесной заповедник с дикими животными всех видов, вплоть до стада слонов. Я имею в виду не покрытых шерстью мамонтов, которые сейчас повсюду бродят по Европе, в твоих краях, а обыкновенных гладких слонов, очень похожих на тех, которые мы можем увидеть в зоопарке, только, я думаю, эти значительно больше. Уши у них размером с шатер.
Климат здесь предельно мягкий. Судя по тому, что в середине зимы ночь и день почти равны по продолжительности, я сказал бы, что Атилан расположен прямо на тропике Рака или чуть севернее. Почти каждый день идут небольшие дожди, но быстро проясняется, выходит солнце и вновь становится красиво и тепло. Воздух мягкий, необыкновенно прозрачный, небо нежно-голубое, и куда ни глянешь — везде цветы. Трудно поверить, что в это же самое время большая часть Европы и Северная Америка прогребены под слоем льда или что на месте наших будущих великих городов пасутся огромные, косматые, неуклюжие мамонты и носороги, а небольшие группы одетых в шкуры людей пытаются охотиться на них с примитивным, сделанным из камня оружием.
Неудивительно, что дошедшие до нас воспоминания об этом месте продолжали волновать умы таких людей, как Платон, спустя тысячи лет. Наверное, в каждом поколении мудрые сказители передавали вновь и вновь яркие легенды об Атлантиде — через геологические эпохи, через тясячелетия неизвестности, наступившей после ее гибели. Огромный погибший город, едва ли не рай, исчезнувшее королевство чудес и неожиданностей — какие истории, должно быть, рассказывали о нем! И продолжали рассказывать год за годом, столетие за столетием. За это время ледники медленно отступили, и человечество вновь овладело искусством земледелия, научилось строить города и деревни и наконец в Шумере, Египте и Китае еще раз приблизилось к уровню развития, который мы называем цивилизацией.
Поразительно и совершенно невероятно то, что эти старые легенды даже приблизительно не передают того, какой в действительности была Атлантида. Подлинная Атлантида в год 18 862-й до нашей эры — с ее пароходами и электричеством, поразительными архитектурными и инженерными чудесами — намного более фантастична, чем могли себе представить греческие или римские рассказчики небылиц.
Я говорю серьезно. Технологическое развитие Атлантиды во многих отношениях достигло уровня современных Нью-Йорка, Парижа или Лондона, только она намного красивее, чем любой из них. И это во времена Каменного века, когда никто в остальном мире не продвинулся дальше обитания в призерах и вытачивания каменных ножей и топоров.