И я нашел. Она поднималась ко мне из той части мозга, где тихо дремлют история и миф. К ней примешивалось странное мрачное видение: обуглившиеся развалины, обрывки сгоревших тросов, перекрученные куски чего-то, похожего на подвесные койки, торчащие из целого моря пепла. Я вгляделся пристальнее и ощутил сухие горячие ветры. Я увидел огромное вздувшееся красное солнце в небе.
Ближе. Глубже. Пепел взметнулся, и возник построенный из плетеного тростника город, охваченный предчувствием беды. Здания, улицы, мосты — все светлое, легкое, изысканное, хрупкое. Люди с мрачными лицами в молчании шли по его узким переплетающимся улочкам. Иногда это была ночь, и в небе сияли вереницы ярких лун. Потом наступал день, и появлялось это гигантское грозное солнце.
Люди имели внешность атиланцев: темные волосы, темные глаза, смуглые лица, коренастые, широкоплечие. Мне показалось: на тех улицах я видел Рама и его отца.
Солнце становилось все огромнее, воздух горячее. В глазах идущих по улицам людей был ужас. Близился конец их Мира. Скоро огонь пронесется по небу; скоро этот изящный город из плетеного тростника превратится в море пепла, которое я уже видел.
Я заметил корабли, поднимающиеся в космос. Возможно, дюжину или больше. Они уносили выбранных по жребию счастливчиков, которые спасутся от взрыва красного солнца.
А остальные — остальные — о, Лора, я знал, что произойдет с ними, и мое сердце страдало за них! Погибал целый мир. Звезда Романи посылала стрелы огня сквозь космическую бездну, и все вокруг гибло, все, кроме того, что уместилось на борту тех двенадцати или шестнадцати звездных кораблей.
Настал момент уничтожения. Ужасный свет, будто неистовствовали тысячи ядерных бомб одновременно, взрыв над головой. А звездные корабли продолжали свой путь — вверх и вдаль, направляясь в безбрежную тьму, которая простиралась за пределами ярко пылающего неба. Ты понимаешь, Лора, о чем я говорю?
Лора, атиланцы — пришельцы. Гуманоиды — инопланетяне, настолько похожие на людей, что почти невозможно сказать, в чем их отличие. Они прибыли сюда на тех самых звездных кораблях; они беглецы из какого-то другого мира, находящегося от нас на расстоянии многих световых лет. Их мир погиб, когда его солнце стало новой звездой.
Неудивительно, что они по развитию на голову выше коренных жителей Земли времен палеолита. Возможно, за тысячи лет до эпохи, которую мы с тобой сейчас изучаем, они внезапно спустились из космоса и принесли в мир, который еще не знал, как использовать металлы, такую культуру, которая могла строить космические корабли, странствующие между звездами. То есть культуру, еще более развитую, чем наша собственная.
Кроманьонцам и их современникам они, должно быть, казались богами. В некотором смысле они и в самом деле боги. Они построили громадный город во мраке скованной морозами земли Каменного века.
Потомки этих пришельцев здесь, на Атилане, до сих пор вспоминают со скорбью и болью свой прежний утраченный дом, который они называют Звездой Романи. Каждый год в определенную ночь они обращают свои взоры к звездам и воздают молитву мертвым и памяти всего, что существовало в том мире, пока в небе не вздулось красное солнце, пока не взорвалось их ненадежное солнце, уничтожив их мир.
Теперь я понимаю, почему атиланцы благодарили богов за возвращение Рама в их человеческое королевство, когда тот прибыл с материка, и почему они считают жителей материка «грязными людьми».
Я полагаю, что могло бы найтись и более лестное определение, чем это, но факт остается фактом: они на самом деле считают себя единственным истинным человечеством, а жителей материка, то есть коренных жителей Земли, — некими низшими пришельцами. В действительности здесь не тот расизм, который так распространен в нашем современном мире. Наш расизм приводит к тому, что одна ветвь человеческого рода наделяет себя превосходством над всеми другими. Никакого оправдания этим чувствам нет и не может быть: все расы современной Земли являются только незначительными вариациями одного и того же вида — Homo Sapiens. Но люди Атлантиды действительно исключительные, они не просто особая ветвь Homo Sapiens. Они вообще не Homo Sapiens, хотя очень похожи на нас, почти такие же, как мы. Они относятся, к совершенно другому роду. Я ни в коем случае не хочу сказать этим, что с их стороны хорошо или хотя бы допустимо так презрительно относиться к жителям материка, но все же теперь могу понять, почему они так воспринимают их. Вполне возможно, при тщательном переводе их слов на наш язык может оказаться, что выражения, которые они используют, создают впечатление несколько большего презрения, чем атиланцы действительно подразумевают.