Сначала потемнело небо. Затем из вершины горы появилась струйка черного дыма. Внезапная дрожь земли под ногами. Я уловил резкое изменение в характере происходящего, а принц Рам, все еще погруженный в видения прошлого, вообще не имел представления о том, что надвигалось. Но я спустя мгновение понял.
Теперь я отчетливо видел, что обряд Помазания позволял Принцу блуждать как в прошедшем, так и в будущем времени. Перед ним предстала картина создания города. А теперь он должен был увидеть его гибель.
О, Лора, если бы я мог избавить его от этого зрелища! Если бы я мог закрыть его глаза и не дать увидеть гибель Атилана, говорю тебе, я сделал бы это! Но сейчас я был бессилен: всего-навсего скромный пассажир, забившийся в уголок его сознания.
Так что мы видели все это вместе.
Из горы вырвался огонь. Дым окрасил чистое, ясное небо в грязный темно-серый цвет. Внезапный ливень из маленьких кусочков пемзы с грохотом засыпал все вокруг. Потом изверглись плотные облака пепла. Мощные толчки сотрясали землю. Огромные плиты мрамора отваливались от фасадов зданий. Колонны на площади Тысячи Колонн бешено раскачивались из стороны в сторону, а затем рушились, словно от ударов гигантской руки.
Земля сотрясалась, поднималась и опускалась, раскрывались трещины, улицы расползались, дома проваливались, мостовые исчезали в только что возникших безднах.
Небо становилось черным.
Море поднималось.
Дикий, ужасающий стон, заполнивший пространство, исходил не от людей, а из самых глубин земли. Повсюду огонь. Грохот воды, обрушившейся на землю. Лава, текущая по склонам горы и поглощающая город. Землетрясение, наводнение, извержение вулкана — все одновременно. Разрушение, идущее со всех сторон. Гибель. Гибель. Гибель.
Несколько кораблей выходят из гавани в море, борясь с фантастическим валом волн. Жалкая кучка беглецов снова отправляется в путь, чтобы спастись, когда Атилан превратится в руины, как однажды превратилась в руины Звезда Романи.
Поверхность земли проседает, она опускается сама в себя, как если бы изверглось все, что ее поддерживало. Море заливает остров, и ничто не может его удержать. А теперь другие звуки — странные высокие тона, словно гудение громадного насекомого, они все громче, громче и громче и наконец заполняют все пространство, и нет в мире ни единого укромного местечка, куда не проник бы этот звук, — так кричит умирающий город. Потом вдруг все прекращается — резко, с пугающей внезапностью, и наступает полная тишина.
Тишина, тишина…
Небо снова ясное и голубое, с золотым солнцем, и громада моря простирается перед нами. Нет и малейшего признака острова, он уничтожен, он поглощен морем, он исчез под гладью воды, будто никогда и не существовал.
Видение окончилось. Рам не двигался. Он стоял на коленях, словно его оглушили. В его ошеломленном сознании вновь и вновь проносились ужасающие сцены последнего часа Атилана.
Затем дверь Дома Помазания открылась, и вернулись три жреца в масках. С ними был Король — уже без маски; с застывшим и суровым лицом он опустился на колени перед своим сыном и осторожно приблизил его к себе. По виду Короля я понял — ему известно, что увидел Рам. Он тоже видел это много лет назад, в день своего собственного Помазания.
Вот что за тайна открывается принцам этой империи, когда они вступают в полную зрелость. Их освобождают от рамок Времени, как — я не могу даже предположить, — и позволяют свободно плыть назад, в прошлое, а потом вперед, в будущее. Им становится известна судьба, ожидающая этот величайший из всех городов.
Узнать такую ошеломляющую вещь! Обнаружить, что все усилия напрасны: усердие и стремления, упорная работа и планы, молитвы и обряды ведут лишь к гибели в огне и воде. Стоит ли трудиться, взваливать на себя королевские обязанности? Все бессмысленно. Ничто из достигнутого тобой не сможет устоять против грядущей стихии. Твоя родная страна погрузится в море и будет забыта. Какой опустошающий душу урок!
Неудивительно, что Рам, потрясенный и уничтоженный, надолго замер в оцепенении.
Но когда он со своим отцом и тремя жрецами покидал Дом Помазания, он двигался так, как подобает Принцу, — с прямыми плечами и хорошей выправкой. Только глаза были печальны, и сознание все еще было сковано мраком, мукой и глубокой безысходностью. В таком состоянии он находится уже три дня. По-видимому, его окутало непроницаемое облако депрессии: он ни с кем не разговаривает, ничего не ест и не выходит из своей комнаты.
Не могу сказать, что я чувствую себя намного лучше. Волны горя, изумления и ужаса, исходящие из сознания Рама, проникли и в мое сознание. Так что настроение у меня мрачное, тяжелое. И бесполезно пытаться успокаивать себя ободряющими и мало что значащими избитыми фразами. Во мне все восстает против такой правды. Как мрачен и жесток наш мир, несмотря на всю его восхитительную красоту! Со всех сторон нас окружают чудеса: ведь и мы с тобой в виде паутинок — импульсов — это тоже чудо, Лора, но сколько рядом и жестокости, безумия, ужасных болезней, внезапных смертей. Та же самая Природа, которая создала горы, реки и зеленые искрящиеся луга, приносит нам ураганы, землетрясения, изливает на город потоки горячей лавы.