Очевидно, это характерно для Принца. Помнишь, как он был выведен из душевного равновесия, когда впервые обнаружил, что «демон» прячется в его сознании? Дрожащий, потрясенный, он яростно сжимал руками голову, чтобы выбить меня оттуда, но потом совершенно успокоился. В Лабиринте он опять пришел в возбужденное состояние, когда пытался воздействовать на меня обрядом изгнания нечистой силы; но когда понял, что изгнать меня не удалось, он снова стал таким веселым и спокойным, что я даже усомнился, точно ли он знает, что я все еще здесь. У Принца очень сильный и уравновешенный характер. Его действительно может взволновать и потрясти нечто необычное, но он твердо и непреклонно справляется с этим, держит под контролем и в конце концов обретает душевное равновесие. Тогда с ним снова все в порядке.
Он сказал мне:
— Демон, ты что-то очень тихий последнее время.
— Я не думал, что у тебя была потребность в общении со мной. Тебе было над чем подумать.
— Ты видел то, что видел я?
— Да.
— И что ты об этом думаешь? Ты ведь знаешь все, что должно произойти. Правдивое ли это было видение? Или только дурной сон, кошмар, предназначенный для того, чтобы испытать меня?
Конечно, я мог бы дать ему ложное утешение. Я мог бы солгать, сказать, что его видение — всего лишь болезненный сон, игра воображения, что Атилан будет существовать вечно. Но из меня плохой обманщик. Я знал, что он не ждет от меня лжи, утешения или чего-нибудь еще, что привело бы его в хорошее настроение в данный момент, тем более за счет сокрытия правды.
Поэтому я сказал:
— Город погибнет, Принц.
— Точно?
— Да, точно. В моей эпохе в памяти людей не останется ничего, кроме слабой гипотезы, что такой город когда-то существовал. А многие будут думать, что Атлантида — лишь нелепая выдумка.
— Уничтожен и забыт?
— Да, принц Рам.
Он на время умолк. Я следил за его настроением; это молчание не означало возврата к унынию, которое овладело им после обряда Помазания. Он был спокоен. И тверд.
Наконец, он сказал:
— А когда придет время гибели, демон? Через десять тысяч лет? Через пять тысяч?
— Возможно, через десять тысяч лет. Возможно, намного раньше.
— Может быть, это случится даже в этом году?
— Я не знаю, Принц.
— Демону должно быть известно будущее.
— То, что ты именуешь меня демоном, еще не значит, что я и в самом деле демон, Принц. И то, что ты называешь будущим, для меня далекое и туманное прошлое. У меня нет возможности узнать, когда погиб Атилан. Поверь мне, Принц.
Он помолчал, а потом сказал:
— Я верю тебе, демон.
Тогда я совершенно неожиданно для себя выпалил:
— Принц, пока еще есть время, ты должен спасти свой народ.
— Спасти? Как я могу спасти его?
— Уходите с этого острова. Уведи всех на материк. Построй новый Атилан в каком-нибудь другом, безопасном месте. И новый город будет существовать вечно.
Я ощутил исходящее от него чувство изумления. Повторяю тебе, Лора, я сам изумлялся тому, что делал.
Но я ничего не мог с собой поделать, Лора! Меня охватил безумный восторг и восхищение собственным планом.
Я говорил ему, где можно построить Новую Атлантиду.
— Отправляйся в Северную Африку, — говорил я, — там тепло. Там есть место, названное Египтом, по нему протекает громадная река, берущая начало в центральной части континента. Ваши корабли легко доберутся отсюда до этой реки, если возьмут курс на восток, а потом на юг. Земля там плодородная, вы доплывете туда морем. Там есть камень для строительства. Ты можешь создать новую империю — в десять раз большую, нем эта. Империю, которая будет простираться по всему миру.
— Или, — убеждал я, — отправляйся дальше на восток, в место, известное как Месопотамия. Там две реки, и тоже тепло, а земля даже более плодородная, чем в Египте. Оттуда ты можешь расширить империю на восток — до земли, названной Индией, и еще дальше — до земли, имя которой Китай. Там вам будет лучше, чем на материке, в Европе. Европа еще будет скована льдами более тысячи лет, а Китай, Индия, Египет…