— Сэнди здесь нет, — сказала я, полагая, что Адам разыскивает моего расточительного супруга, который, скорее всего, все еще у Сюзи, отдыхает после бурной ночи. На самом деле, отбросив в сторону всю горечь и мстительность, трудно представить себе Сэнди, проводящим бурную ночь, полную любовных утех. Конечно же, его член поражал своими размерами, но какой смысл владеть «феррари», если не можешь управлять автомобилем с неавтоматической коробкой передач? Помимо этого, Сэнди был самым тихим любовником после Марселя Марсо[9]. Он никогда не стонал, никогда не говорил: «О, детка, сделай это. Отдайся мне». Он вообще ничего не говорил — ни единого слова. Когда мы с ним занимались сексом, можно было услышать, как хвоинка падает с сосны. Это, естественно, означает, что я тоже никогда не стонала и не кричала. Кричать от наслаждения было просто невозможно, потому что: а) я не получала никакого наслаждения и б) мой партнер вел себя так, как будто участвовал в съемках порнофильма для глухонемых.
Ну да ладно. Наша половая жизнь не могла стать сюжетом для романтической повести, но мне наплевать. Я просто не собиралась переживать грядущие смутные времена одна. Я собиралась вернуть Сэнди, и только это и имело значение.
— Элисон, я знаю, что Сэнди здесь нет, — сказал мне по телефону Адам Грин. — Он здесь, в моем офисе. Мы обсуждаем ваш развод.
Развод? Я тут обдумываю план возвращения моего мужа, а он не может подождать и двадцати четырех часов, чтобы избавиться от меня.
— Элисон, ты еще не наняла адвоката? — спросил Адам, даже не потрудившись придать своему голосу заботливое звучание. Вообще-то Адам Грин был также и моим другом. Он и его жена Робин десятки раз бывали у нас, а мы навещали их в Бельведере, как они называли свой дом площадью двадцать три тысячи квадратных футов. В Бельведере было только четыре спальни, но там имелась крытая площадка для сквоша, которую Адам и Сэнди очень недолго использовали по назначению, пока не сменили сквош на гольф. Последнее, что я слышала, это что Грины решили переделать площадку для сквоша в кинотеатр, в котором одновременно можно будет смотреть два фильма, наподобие двойного театра Лоуза в Лэйтоне.
— Нет, Адам, я еще не наняла адвоката. Я не была уверена в том, что Сэнди действительно собирается разводиться, вплоть до этой самой минуты. Труп еще не остыл.
— Что, что?
— Ничего. Передай Сэнди, что он получит развод, но это отразится на его бумажнике.
— Элисон, я так не думаю. С этого момента ты сама будешь улаживать свои дела.
— О чем это ты?
— Ты подписала в 1984 году, прежде чем вы с Сэнди купили особняк Маплбарк, свадебный контракт. Ты это помнишь?
Черт побери! Это совершенно вылетело у меня из головы. На подписании этого документа настоял Сэнди, как супруг, обладавший состоянием. А я согласилась из боязни показать свою зависимость или, что еще хуже, произвести впечатление охотницы за тугими кошельками. По этому соглашению в результате развода я получаю то, с чем вступала в брак, а Сэнди то, с чем он вступал в брак, что, естественно, было намного большей суммой. Что же касается особняка Маплбарк, то в соглашении оговаривалась возможность выкупа половины одной из сторон. Если же никто из нас не захочет выкупать свою долю, то следовало продать особняк и разделить доход в соотношении семьдесят пять на двадцать пять процентов. Угадайте, кто получает двадцать пять!
— Сэнди просил меня передать, что он отказывается от Маплбарк, так как Сюзи предложила им жить у нее. Ты можешь оставаться в особняке, если выкупишь у Сэнди его долю.
— О, да, — произнесла я, раздумывая над тем, в каком дерьме оказалась. — Сэнди прекрасно знает, что у меня нет такой чертовой прорвы денег.
— В таком случае, тебе следует выставить Маплбарк на продажу, — сказал Адам.
— Продать его? Наш прекрасный дом, в который мы вложили все до последнего цента? Рынок недвижимости в настоящее время практически умер, если вы с Сэнди могли это заметить. Нам придется просто подарить этот дом.
— Я не твой адвокат, Элисон, но, если бы я им был, то сказал бы тебе, что у тебя нет другого выхода. Состояние финансов Сэнди уже не то, что раньше. Ты знаешь об этом. Он больше не в состоянии выплачивать за дом по закладной. Если он окончательно обанкротится, то ты будешь лишена права пользования твоим прекрасным домом, окажешься втянутой в судебный процесс и твоя кредитоспособность будет ничтожно низка.
— И это все? После пяти лет супружества Сэнди не хочет мне сказать ничего, кроме этого? Что если я быстро не продам дом, то банк отберет его и я останусь у разбитого корыта?