— А ведь такого восхитительного «фестиваля», пожалуй, не сыскать на всем Фербисте… — девушка обворожительно улыбнулась и облизала губы красным язычком.
Пусть в ее облике до сих пор остались детские черты, в развращенности она может потягаться с проститутками.
— Арина. Не волнуйся. Я не отменю чемпионат, — сказал Стефан, переводя взгляд на девушку.
Совершенно очевидно, что на нее, в отличие от министров, он смотрит совсем другими глазами.
Его взгляд стал мягче и наполнился умилением, словно перед ним — любимая дочь.
— …
Министры с трудом удержали в себе попросившиеся наружу вздохи.
Все их доводы и убеждения не стоят и гроша, по сравнению со словами маленькой девочки. Для Стефана эта девушка по имени Арина важнее всех людей, чьи семьи поколениями служили княжеству Хартген.
— Но папа. Разве министры неправы в своих суждениях? — спросила девушка, стоявшая… по левую руку от Стефана.
Две девушки походили друг на друга как две капли воды.
Серебристые волосы. Фиолетовые глаза. Черные одеяния.
Удивительная обворожительность, соседствующая с незрелостью облика.
Вот только…
— Ирина?.. — Стефан повернулся к девушке слева.
Ирина. Еще одна приемная дочь князя Хартгена.
— …
По министрам прокатилась волна облегчения.
Именно эта девушка — единственная надежда их слов на выживание.
Если Арина говорила лишь капризами, то Ирина частенько вступалась за министров, выслушивала их мнения и даже просила Стефана считаться с ними. Пожалуй, без ее помощи все министры уже давно распрощались бы со своими головами.
— Именно налоги, которые мы собираем с населения, обеспечивают нашу жизнь. Трудно обвинять обывателей, которым так тяжело живется день ото дня, в том, что они не видят дальше своего носа. Как я понимаю, господа министры просят тебя войти в их положение, папа.
— ...Ясно, — Стефан кратко кивнул. — Ирина. Если ты так считаешь, то будь по-твоему.
— Ну вот. Опять ты только Ирину слушаешь, папа, — начала возмущаться Арина… с губ которой совершенно не сходила обворожительная улыбка.
— Арина. Я вовсе не собираюсь пропускать твои слова мимо ушей. Что же… я не стану отменять ни этот чемпионат, ни последующие, однако сокращу масштабы и подумаю над тем, как еще облегчить нагрузку на население. Похоже, первым делом надо пересмотреть расходы на поддержание порядка.
— Как прикажете.
Министры дружно поклонились.
Их мнения услышали, их усилия не пошли прахом.
Все они почувствовали облегчение.
И в то же время… ничего не заметили.
Возможно, страх и постоянная угроза, нависшая над головами министров, притупили их чувства и мышление. Потому что в противном случае хотя бы кто-то из них наверняка заметил… что весь этот разговор отрепетирован заранее.
Сначала они демонстративно жестко отвергли их предложение. А затем пошли на крохотную уступку.
Таким образом, они развеяли скопившееся в министрах недовольство, которое уже приближалось к порогу восстания. Министры понимают, что все вопросы по принципу «все или ничего» не решить, и сейчас им кажется, что обе стороны пошли на уступки. Ну а если по факту Стефан ни на какие уступки не пойдет, то когда министры вновь подойдут к точке кипения, их можно будет успокоить еще раз.
— Итак… следующий вопрос?
Вскоре в зале заседаний вновь зазвучали уже чуть более спокойные голоса министров.
В комнате повисла тяжелая тишина.
Тору не обронил ни слова с тех пор, как они заселились в комнату.
— Тору?
— Тору, ну.
— …
К нему обращалась Чайка, но он не отвечал.
К нему обращалась Фредерика, но он не отвечал.
Он лишь продолжал сидеть на кровати и о чем-то напряженно думать.
— …
Чайка и Фредерика переглянулись.
Фредерика задумчиво склонила голову, подошла к Тору и…
— Ам.
Укусила его за левую руку.
Конечно, клыки вонзать она не стала… но Тору вновь не отреагировал. По всей видимости, он и впрямь задумался очень серьезно.
— М-м?
Фредерика покусывала руку Тору еще какое-то время.
Затем отпустила, прильнула к Тору телом, поднесла лицо к шее…
— Дегуста-ация.
И лизнула его, просунув влажный язычок сквозь очаровательные розовые губы.
— ?!
Тут Тору уже не выдержал, вздрогнул, схватил Фредерику за руку и отодвинул ее от себя.
— Какого черта ты творишь?!
— Дегустирую.
— Нет, я про то, что… — протянул Тору, потирая шею.
А в следующее мгновение…
— ?!
Тору и Фредерика отпрыгнули в разные стороны, а в промежутке между ними просвистел железный молот и вонзился в пол.
— А ты что делаешь?! — разгневанно воскликнул Тору, обращаясь к Акари, владелице молота.
Из-за того что Тору отскочил рефлекторно, он сбил на пол Чайку и Ниву.
Но…
— Ах ты драконица!.. — Акари вновь взвалила молот на плечо и устремила взгляд раскосых глаз не на Тору, а на Фредерику. — Я же говорила, что запрещаю дегустировать без моего согласия. Это последнее предупреждение.
— Разве говорила? — Фредерика в ответ склонила голову беззаботным движением.
Впрочем, драгуну, который может с легкостью залечить как отрубленную руку, так и пробитый живот, взмах молота действительно может показаться безобидной забавой.
— Говорила. Чувствительную шею моего брата дозволено лизать лишь мне.
— Тебе-то с какой стати?! И вообще, ты не замечаешь, что в последнее время несешь совсем отъявленный бред?
— Не стоит волноваться, брат, — Акари опустила молот и уверенно кивнула. — Я всегда была такой.
— Полегче.
— И я еще не оставила мечты о том, чтобы сделать из тебя чучело, брат.
— Оставь сейчас же.
— Что важнее, брат, о чем ты думал, заваливая на пол Чайку на моих глазах? Я хочу услышать ответ.
— Ни о чем я не д… — начал отвечать Тору, переводя взгляд на Чайку.
— … — та моргала, смотрела на него… а ее бледное лицо заливалось краской.
Нива, же, как обычно, выглядела безразличной… настолько, что Тору даже засомневался, понимает ли она, что ее повалили на пол.
— Да я же не нарочно, прекрати краснеть! — сразу же воскликнул он.
Акари в ответ наклонилась и задала еще один вопрос:
— Ты передо мной красуешься? Тебя возбуждает, когда на тебя смотрит сестра?!
— Нет!
— Так нельзя, брат, это болезнь!
— Больная тут ты!
С этими словами Тору отпрянул от Чайки с Нивой и встал на ноги.
Чайка поднялась следом и вопросила:
— Тору. О чем задумался?
— А-а… — тянул он какое-то время, озадаченно почесывая затылок. — Я все думаю про нашу потасовку с теми типами, которые собираются участвовать в чемпионате. Их остановили не только стражники, там был кто-то еще.
— М? Остановили?
— Они на мгновение замерли. Ты не заметила?
— …
Чайка и Фредерика переглянулись.
Ладно, Чайка, но и Фредерика ничего не заметила. Другими словами… кто бы это ни был, он действовал так ловко и незаметно, что ускользнул от глаз перевоплотившегося драгуна.
— Скорее всего, он уколол их иглой, — однако Акари, так же, как и Тору, понимала, о чем речь.
— Эта техника позволяет парализовать тело с помощью укола и называется «теневое шитье». Мы ей тоже владеем… но настоящие эксперты способны с ее помощью вырубить противника буквально за мгновение. Человек замирает так, словно его тень буквально пришили к земле. Это техника диверсантов.
Тору повел кистью, и в ней вдруг появилась тонкая игла.
Если не знать, что она есть, упустить ее из виду проще простого. Даже сейчас игла выдавала себя лишь тем, что блестела в свете лампады.